Кардонийская петля

«Восхитительная моя Этна!

Я снова вынужден извиняться за то, что не писал несколько дней.

Я молчал, потому что всё это время мною владело отвратительное настроение. И ещё потому что мне нечего было сказать.

Я получил оплеуху, Этна… Нет, не оплеуху, я получил жестокий удар. Я – хороший алхимик, досконально знаю возможности «Азунд» и умею эффективно их использовать, я почти научился управляться с нижними чинами, перестал допускать детские ошибки, путаться в армейском жаргоне и веду себя, как настоящий офицер.

Но я всё равно остался шпаком!!!

Я должен… Я обязан был догадаться, что землеройки устроили грамотную оборону и тщательно пристрелялись к наиболее удобным для расположения наших бронетягов площадкам. И плевать, что ошиблись все: разведчики, Лепке, Аксель… Плевать!

Плевать!!!

Я потерял людей! Две машины! Два экипажа!

Я видел, как взрывались бронетяги…

Я знаю, что ребята не мучились – взрывы были такой силы, что «Азунды» разорвало на куски, – но это не важно. Важно то, что они мертвы, а мне остаётся лишь молить святую Марту о прощении.

Они погибли из-за меня.

Ты спрашиваешь, почему я упомянул святую Марту?

Да, Этна, ты права: наша семья никогда не была религиозной, скорее, так сказать, современной, но в последнее время я всё чаще обращаюсь к заступнице. Я не молюсь… ещё не молюсь, но уже разговариваю. Я рассказываю святой Марте то, что не могу открыть Акселю и даже тебе. Прости, Этна, но даже у эпистолярной исповеди, как выяснилось, есть черта. У меня было о чём промолчать, было что скрыть, и сейчас, когда «всё это» накопилось, я вижу собеседником только святую Марту. Прости, Этна, прости, но мне нужно не понимание, а прощение. И не от человека прощение, потому что люди, которых я защищаю, моих мучений не понимают – ведь я для них герой; а люди, которых я убиваю, никогда меня не простят. И поэтому я обращаюсь к нашей святой.

А прощения у тебя прошу только за то, что не сказал об этом раньше.

Я убиваю, Этна, а люди, что идут рядом, – умирают. И кто-то должен дать мне прощение…»

Из личной переписки фельдмайора Адама Сантеро

27-й отдельный отряд алхимической поддержки

Приота, Межозёрье, начало октября

– Ты как?

– Дерьмово.

– Всё еще?

– Да.

– Значит, порядок.

– Правда?

– Поверь.