Карельская баня: обряды, верования, народная медицина и духи-хозяева

Если роды затягивались, существовало множество способов помочь роженице. Ее клали на порог или опускали в подполье (в бане оно тоже иногда было kylynkarzina), проводили ритуальные действия, связанные с печным локусом, то есть обращались за помощью к спасам-прародителям и добрым духам – именно с их пребыванием ассоциируются эти места. Имитируя выход ребенка и как бы открывая женские родовые пути, воду пропускали через различные отверстия: печную трубу, змеиную кожу, ружейный ствол, через три дверные ручки, сквозь отверстия в прялке и скамье. Лили воду через углы и ножки стола, а также через umpipuu. Это природный магический предмет, очень часто используемый в знахарской и колдовской практике. Он представляет собой кусочек древесины с отверстием посередине.

Проводили такие обряды и с банной каменкой. Для этого в ней делали отверстие между верхними камнями и устанавливали в него веник верхушками веток кверху. При этом веник должен быть развязан. Воду трижды попускали через него, читая заговоры. Этой водой обливали роженицу, а затем давали выпить ее[200].

Во время продолжительных родов женщину парили в бане, а знахарь находился снаружи и бил топором по задней стене бани, имитируя раскрытие женских родовых путей и призывая:

Pilvet repesi pirtin päällä,
Taivas rakosi tallin päällä,
Putosi puhas omena [201]

.

Чтобы тучи разорвались над домом,
Небо раскрылось над конюшней,
Чтобы развязалось чистое яблочко.

Существовало множество магических средств и заговоров для снятия родовых болей synnytystuskat. На севере Карелии в д. Кимасозеро сначала приносили воду, взятую из трех источников, в одну чашу, сделанную из нароста на стволе дерева pahka astie. Ее брали из родника, речного порога и озера, при этом произносили заговор, в котором подчеркивалось, что «вода – старшая из мазей, пена – старшая из рос, Бог – из заговаривающих». Затем в эту воду опускали рыбу, которую достали из брюха более крупной рыбы и зажарили до появления нагара на углях, эти угольки и сажу с трех потолочных перекладин kolmesta lakeistorvesta nokea. Все это размешивали иконой с изображением Девы Марии и читали слова заклинания, обращаясь к ней за помощью:

Neitsyt Maarie emoni,
Rakas äiti armollinen,
Sie olet palveri parahin,
Sauna vaimoista vakavin,
Tules tänne tarvitahan,
Lähimmäksi lääkäriksi;
Tule tuskaisen tuville,
Hätähisen huuteloille.

Мать-Дева Мария,
Благословенная любимая мать,
Ты – лучшая прислужница,
Из банных дев самая спокойная.
Приди сюда, здесь тебя ждут,
Самым ближним целителем
Родовые боли снимать,
На зовы нуждающейся.

Деву просили принести мед в берестяных туесках, «чтобы половиной его смазать роженицу, половину дать ей выпить». Прочитав заговор, женщину поили принесенной водой и безымянным пальцем левой руки мазали поясницу[202].

В южнокарельском варианте заговора подчеркивалось, что баня натоплена тайно, поэтому и Дева Мария Neitsyt Maaria етопеп входит в нее незаметно, чтобы даже дверь не скрипнула:

Tules saunahan saloa
Ilman uksen ulvomatta,
Saranan sanelematta,
Maakunnan mainitsematta.

Приходи в баню тайно,
Чтобы дверь не скрипнула,
Петля не визгнула,
Родня не узнала.

Просили, чтобы Она смазала роженицу «безымянным пальцем, золотыми ручками» – «sormella nimettömällä, kätysillä kultasilla». Далее в заговоре образно описывалось раскрытие родовых путей:

Avoa vesinen veräjä,
Potkoa verinen portti,
Avoa lihanen aitta,
Lipas kulta liikuttele
Luuhisen lukon takoa!…
Pääs[tä maalle matkamiestä,
Ilmoille inehmon lasta,
Pienisormista pihalle![203]

Открой водные двери,
Распахни кровяные ворота,
Раскрой мясную кладовую,
Открой золотой сундук,
Закрытый на костяной замок!…
Пусти выходящего на землю,
В мир – ребенка женщины,
Маленького пальчика – на улицу!