Карельская баня: обряды, верования, народная медицина и духи-хозяева

Святой Иван, святой вияндёй-кормилец

,Как этот дым вверх поднимается,
Так и моя лемби пусть вверх поднимается!

Заговор демонстрирует единую систему представлений – это и культ огня и растительности, и поклонение православным святым.

Иногда «исполнение банного обряда поднятия лемби… приурочивалось к местному храмовому празднику, во время которого происходили игрища молодежи»[467].

Приготовление бани для поднятия лемби lemmennostokyly в некоторых случаях имело профилактическую цель. Тогда ее устраивали просто для подкрепления девичьей славутности, для увеличения количества поклонников и партнеров по танцам. В такой ситуации в бане могло присутствовать одновременно и несколько девушек.

Но обряд lemmennostokyly проводили и как самое сильное средство для тех, кому грозила горькая участь остаться в старых девах. В такую баню обязательно нужно было идти втайне от всех[468].

Ходила девушка в эту баню практически всегда со знахаркой или со знахарем. Сейчас очень сложно определить гендерную прнадлежность карельского колдуна-знахаря. По-карельски его название tiedoiniekku звучит одинаково как по отношению к женскому, так и мужскому полу. Однозначно можно сказать, что знахарями, носителями сакральных знаний, как и сказочниками и рунопевцами, изначально были мужчины. Женщины в этом смысле на первый план стали выходить только в XX веке. Есть единичные записи из Южной Карелии, в которых говорится, что девушка шла в ритуальную баню одна и парила себя сама[469].

Ритуал подкреплялся заклинаниями, именно поэтому нужен был человек, чье слово имело магическую силу. Сакральному слову здесь, как и в любом обряде в древности, придавалось огромное значение. В карельских рунах герой (чаще всего это Вяйнямёйнен) при помощи слова из яйца творит землю, небесные светила и формирует земной рельеф. Слово и «напевание» участвуют и в изготовлении первопредметов (лодки, кантеле). Слово в заговорах равнозначно по своей силе Творцу, это некая эманация Бога (ер. библейское: «В начале было Слово и Слово Было у Бога, и Слово было Бог»), Слово было своеобразным кодом, открывающим вход в мифологическое пространство и включающим механизмы его действия. Ритуальная заговорная формула подкреплялась верой человека. Согласно мнению В. Н. Топорова, древнее ритуальное «слово одновременно было мыслестроительно и действенно»[470]. Заклинания сопровождали весь обряд поднятия лемби. Их произносили, когда носили воду и дрова, ломали веники, парили и мыли в бане – вплоть до самых последних ритуальных действий.

Все, что использовалось в бане для поднятия лемби: и дрова, и вода, и веник – обладало магической силой. Во-первых, очищало от любого «зла», порчи, сглаза, а во-вторых, наделяло девушку продуцирующей силой, усиливая ее притягательность (в том числе и сексуальную).

Пол в бане устилали цветами и ржаными колосьями, принесенными с полей тех семей, где были неженатые парни[471].

Дрова, принесенные для проведения ритуала поднятия лемби в бане, назывались lembihallot – лемби-дрова, или любовные дрова. Для их приготовления использовали совершенно особую древесину: разбитые молнией деревья (культ огня и верховного божества Укко), колосники риги (самые верхние перекладины, на которых сушат снопы). Иногда для растопки откалывали или строгали щепочки от самого дальнего (верхнего) бревна риги, произнося при этом: «Как это последнее бревно ждали (чтобы закончить строительство. – Л. И.), пусть так и меня, Анну, ждут (например, на бесёду. – Л. И.)»[472]. Одной из самых сильных считалась баня, растопленная тремя брусами-лавами от трех борон и сошниками от лесной сохи, служащими для обработки подсеки[473]. Такие предметы, с помощью которых повышали плодородие матушки-земли, способствовали, по народным представлениям, передаче этого качества (чадородия) и девушке[474].

В одном из рассказов говорится, что дрова для ритуальной бани надо взять в ночь перед Ивановым днем с «трех девяти трехствольных сосен» (это девять сосен, у которых из одного корня растет по три ствола), причем только со среднего ствола. Потом взять ветки с девяти берез и сделать из них веник. Из трех родников и трех порогов взять воды и в бане вымыться ею. Остатки воды отнести обратно в пороги и родники, откуда вода была взята[475].

Иногда баню топили специально собранными трижды-девятью сосновыми шишками[476].