Карьера

В ответ Бен только расхохотался с ласковой, пьяной веселостью.

Завтрак на открытой террасе виллы, которую снимал Бен, был поздним. Солнце уже успело затопить город золотом, скрыть дымы окраин, погрешности старых домов.

Идеально-свежее белье… Дорогой восточный халат… Тщательно причесанные волосы… Все вместе делало Бенджамена тоже неузнаваемым.

Доктор Тернер всегда любил окружать себя дорогими игрушками — старинной мебелью, отличным фарфором, серебром.

— «Папа Долгоносик… должен помнить, как мы резвились в Вене? — усмехаясь, спрашивал Бен, имея в виду сегодняшнюю встречу Кирилла с министром.

Он подмигнул Кириллу, показывая на чуть покрасневшего, зарывшегося в газеты сына. Тот делал вид, что дела, шутки и веселье взрослых его не интересуют.

— Ты куда? Джереми! — засмеялся Тернер, когда юноша встал из-за стола, захватив газеты. — Я забыл тебе рассказать… как я как-то застал этого Долгоносика с Диной Хольстед! Из «отдела гарантий»? Ты помнишь тетю Хольстед?

Могучий парень с неожиданно запунцовевшим лицом обернулся у двери.

— Отец! Ты не очень умелый актер… Не пытайся выдавать себя… За какого-нибудь деревенщину! Из Айовы!

И добавил мягче:

— И вообще… Папа! Ты далеко не всегда так приятен и талантлив… Как тебе кажется?!

— И не так умен! — крикнул ему вдогонку Бен, когда дверь за его сыном уже закрылась.

— Ближе к делу, — попытался привлечь его внимание Кирилл. Бен, все еще хохоча, уминал свой пышный овощной «коктейль» из серебряного «ведерка». — Я и так потратил немало времени, приводя тебя в чувство!

— Положим, не ты! А Джереми!

Бен кивнул, со счастливой улыбкой, в сторону двери.

— Но в любом случае… Я был бы сегодня в форме! У меня встреча…

— Не с тем ли… С кем ты хотел меня вчера познакомить?

Только мгновение… И Тернер вспомнил, что говорил вчера.

— Тем более, что он может тебе пригодиться!

Бен отодвинул «ведерко». Вытер салфеткой рот, усы. Некоторое время сидел молча, машинально помахивая салфеткой.

— Не скрывай, у тебя были неприятности! — начал он. — Моя информация могла быть для тебя губительной?

— И все-таки? Почему ты поделился ею со мной?

— Знал, что это тебя заинтересует! И потом… Ты — тот человек… Который может сказать Вашим… Верховным! Правду в глаза!

Он поднял бокал с соком.

— И все-таки? — не удовлетворился Корсаков.

— Хорошо! — После паузы почти резко и быстро заговорил Бен: — Я был тогда обижен на наших… тебя это устраивает?

Корсаков промолчал.

— Тогда, после выборов… Я бы мог рассчитывать на теплое место в Госдепе! Ведь так? Вместо этого… Они предложили мне…

Он замолчал и выразительно посмотрел на Кирилла.

— Допустим! Ты — достаточно влиятельный член своей партии… Оказался не у дел?! Допустим… Ты хотел досадить своим патронам?!

Кирилл Александрович для наглядности загибал пальцы.

— Даже допустим, что вы… Так же, как и мы, категорически против атомного расползания…

— О! — кивал головой начинавший оживать Тернер.

— Даже допускаю, что ты вычислил… Наши осложнения со здешним правительством…

— Ваш глава должен был быть с визитом здесь — через месяц, — смеялся Тернер, подыгрывая Кириллу в разборе вариантов.

— Если завод по обогащению обнаруживается? Наши отношения… Резко обостряются? Визит откладывается? И получается…

Он испытующе и недобро посмотрел на Бена.

— Получается, что, ничем не рискуя, я мог дать тебе… Подлинную информацию! — Тернер вскинул руки, как забивший гол в бейсболе игрок. — Но они почему-то не обнаружились! Это уже… Вопрос к тебе!

Он снова был серьезен.

— Ты же знал, что я пойду на крайность! Но доведу… Твою подачу до конца! — Корсаков придвинулся к столу.

— А пока ты только нажил… Подозрения в двойной игре? А у вас… К этому относятся еще подозрительнее, чем у нас! Так?

— Откуда ты-то… Знаешь?! — замер Корсаков.

— Э-э… Нет! Это не мои руки! — решительно сказал Бен. — Информация — единственная глупость, которую я натворил.

— А действительно… Она — глупость?! — снова подался вперед Кирилл. Он сейчас готов был схватить за грудки могучего американца.

— А это уж… Как ею пользоваться?! — медленно, почти по складам, произнес Тернер.

Лицо его становилось отвлеченно-задумчивым.

Корсаков встал. Прошелся вдоль балюстрады.

Он не хотел… Не мог! Не имел права делать сейчас выводы. Он должен был наступать!

Получить максимальное от этой, так нелегко доставшейся ему, поездки.

— Хорошо! Оставим…

Он снова сел за стол.

— Ты можешь заставить Госсекретаря… Дать понять нашим, что это… мол, соответствует… Ну и… Понимаешь, в общем?

— Мартина? — обыденно переспросил Бен. И Корсаков понял, что Госсекретарь гораздо более близкий доктору Тернеру человек, чем он предполагал. Тернер заметил это.

— А-а! Ты все равно ничего не понимаешь. В наших уровнях. И в наших отношениях!

— Чего? Я не понимаю?

— Мартин — мой адвокат.

— Как?