КАРЬЕРА

плавает в лужице кленового сиропа.

— Извини, чуть-чуть опоздал, — завожу я, — гребаное

движение на магистрали просто....

Чак многозначительно откашливается и смущенно

указывает кивком на другую сторону столика, где в глубине

алькова сидит мужчина примерно тридцати лет. Высокий, тощий, как рельса, с прилизанными угольно-черными

волосами, одетый в ладно скроенный матово-серый костюм, белую, с широким воротом, рубаху и скромный галстук в

горошек. Явный «еврик».

— Извините-извините, — всё так же запыхавшись,

произношу я, — не знал, что...

Европарень с отсутствующим видом пожимает плечами,

затем одаривает приторной улыбкой. Чак говорит:

— Познакомься с Клаусом Креплином.

— Весьма наслышан о вас, — произносит Клаус на

чудовищно правильном английском.

— В самом деле? — недоуменно спрашиваю я,

покосившись в сторону босса; в молниеносном взгляде

читается вопрос: «А это что еще за козырной?»

— Разумеется, я наслышан о Неде Аллене. — Жестом

Креплин предлагает сесть. — Спросите любого в «Компу-

Уорлде», кто здесь лидер продаж по региону, как зовут

чародея рекламы — и назовут ваше имя.

— Э-э...хм... приятно слышать. — Проскальзываю в кресло

и вновь недоуменно гляжу на Чака. Но тот, не отрываясь, рассматривает тарелку с блинчиками. А Креплин

продолжает:

— Естественно, наша компания всегда готова поддержать

дарование...

При словах «нагла компания» сердечко заколотилось.

— И мы уверены: высшие... о, простите, я плохо говорю

по-английски, я имел в виду, «лучшие», должны быть

вознаграждены. Например, Вы.

Следующий вопрос задаю Чаку Занусси:

— Он что, купил журнал? Креплин натянуто смеется:

— Нет-нет, «Компу-Уорлд» приобретен вовсе не мной,

хотя подобная перспектива, конечно же, представляется

весьма привлекательной. Ваш: журнал выкуплен наглей

компанией.

— Как и все остальные издания, выпускаемые «Гетц-Браун

Труп», — добавляет Чак. — Клаус представляет «Клауса-

Зандерлинга».

— Вы слышали о нас? — осведомляется Креплин. Эта

компания — единственный в своем роде международный

холдинг, крупнейший в Европе и наиболее влиятельный на

растущем азиатском и южноамериканском рынках.

— А кому не известна ваша фирма? — отвечаю я вопросом

на вопрос.

Клаус Креплин вновь приторно улыбается:

— С некоторых пор мы подыскивали плацдарм для выхода

на североамериканский рынок, — поясняет Креплин. —

Фирма «Гетц-Браун» представлялась идеальной для

обустройства по эту сторону Атлантики.

— И какова же ваша роль среди нового антуража? —

осведомляюсь я.

— Клаус — новый директор, — поясняет Чак.

— Нет-нет-нет, — возражает иностранец, — повторюсь, Чак, вы — по-прежнему директор «Ком-пу-Уорлда». Я —

всего лишь юбер-редактор всех изданий «Гетца-Брауна», посвященных аудио-и компьютерной технике. Тем не

менее, — теперь европеец обращается непосредственно ко

мне, — позвольте заверить: мы уважаем суверенитет

каждого журнала. Я так и сказал Чаку, когда вчера вечером

мы летели обратно из Чикаго.

— И ты мне позвонил, — обращаюсь я к Занусси, но вновь

встревает Креплин:

— И я попросил Чака позвонить Вам и договориться о

встрече. Нед, я хотел встретиться с вами незамедлительно, поскольку вера «Клауса-Зандер-линга» в упорядоченную

преемственность необычайно велика. Мы имеем немалый

опыт подобных переходных этапов в корпоративной

истории и гордимся минимальным вмешательством в

текущие дела столь ценного издания, как ваше.

— Вы хотите сказать, я могу заверить всех членов своей

команды, что им не о чем беспокоиться? — уточнил я.

— Безусловно. Кстати, я восхищен руководителем,

защищающим своих подчиненных.

— Мистер Креплин, мои люди — не подчиненные.

По голени стукнул чужой ботинок. Занусси подсказывал:

«сбавь обороты».

— Конечно, конечно же. Снова меня подвел английский.

Коллеги, верно?

— Точно. Лучшие продавцы во всем бизнесе.

— И вновь позвольте заверить: ваша команда останется

вашей. И, пожалуйста, называйте меня Клаус, хорошо?

— Легко, — согласился я.

Креплин сверился с часами, после чего вытащил из кейса

миниатюрный мобильник.

— Необходимо позвонить в Гамбург, в головной офис.

Простите, если отлучусь на минуту?

Мы с Чаком кивнули, иностранец направился в фойе.

Повисла долгая тишина, Чак возился в лагуне сиропа. Когда

Креплин скрылся из переделов видимости, Занусси знаками

предложил мне подвинуться поближе и спросил:

— С какой стати ты вел себя, как агрессивный балда?

— Кто балда? Я балда? — рассерженно прошипел я в

ответ. — Чакки, ты сам круглый болван. Заманил меня без

малейшего предупреждения.

— Не наседай на меня так сильно, ладно? Хотел бы я знать, говорит ли Креплин с нами начистоту или хитрит?

— Думаешь, мы обречены?

— Ну, скажем так: я перепуган... но не до усрачки.

— Великолепно.

— Ты общался с ним на грани сарказма, а сейчас, скорее

всего, такая манера — не самая лучшая. Тем более нам

обоим ясно: новый «юбер-директор» способен вышвырнуть

нас на улицу в мгновение ока.

Резонно. Пожимаю плечами, выражая неохотное согласие.

— Послушай, Недди, ты же и сам знаешь: лучше тебя в

продажах никого нет. Можешь очаровать хоть Саддама

Хуссейна. Всего-то и требуется, что понравиться Креплину.

Я к тому, что Клаус слышал о тебе в фирме хорошие