КАРЬЕРА

отце постепенно вновь проснулся продавец.

Направившись к настольному компьютеру, установленном

в алькове домашнего офиса, впритык к кухне, отправляю

краткий успокоительный мейл.

Айван! Не нужно терятъ сон из-за всякой ерунды. Лично я

— спокоен. Ничего (повторяю, НИЧЕГО) неприятного не

предвидится. Ни пуха ни пера на завтрашних переговорах с

«Джи-Би-Эс». И, пожалуйста, успокойся — тебе же

будет лучше.

Нед Перечитав сообщение, думаю: «Боже, как бы хотелось

и самому верить в написанную хрень!» Затем нажимаю

кнопку «Отправить немедленно» и иду спать.

Лиззи уже пристроилась на своей половине кровати,

перечитывает старый журнал.

Сажусь в кровати рядом с женой.

Я прижал ее к себе, но жена тотчас же отпрянула.

— Нед... не надо. Повисает неловкое молчание.

— Уже почти три недели, — тихо замечаю я.

— Это правда, — едва слышно шепчет Лиззи. — Но доктор

сказал, что может пройти больше двадцати одного дня, прежде чем...

— Хорошо, я не собираюсь тебя заставлять....

— Знаю, что не собираешься. И я хочу, скоро я буду... Но

просто не...

— Ну хорошо, хорошо, — я глажу волосы Лиззи. — Не

нужно спешить. Но ты готова... гм...

— Да. — холодно произносит она.

Очередной момент напряженной тишины, которую нам не

так-то просто нарушить. В последнее время моменты

неловкого молчания слишком участились. И причина в том

одна: выкидыш, случившийся у Лиззи три недели тому

назад.

Беременность оказалась чистейшей случайностью,

«технической неполадкой», к которой, как впоследствии

выяснилось, предрасполагал микроскопический разрыв в

диафрагме Лиззи. Известие о том, что нам предстоит стать

родителями, подействовало подобно разряду в две тысячи

вольт. Пережив первоначальное потрясение, Лиззи пришла

в восторг. Но когда в экспресс-тесте на беременность

показалась нежно-розовая полоска, я побелел.

«Успокойся, милый, — отреагировала любимая. — Мы так

и так когда-нибудь собирались завести ребенка. Так что

природа сама распорядилась ускорить воплощение

замыслов».

«Природа здесь ни при чем», — мрачно произнес я.

«Ты что, не рад ребенку?» — Жена машинально прикрыла

живот.

«Конечно же, я хочу детей, — солгал я. — Просто... ну, в

общем, сейчас же не самый подходящий период, верно?

Особенно при таком стрессе на работе, которому мы с

тобой подвержены».

«„Подходящее время" так и не настанет. Обязательно будут

крайние сроки принятия решений, намеченные сделки.

Такова жизнь. Согласна, малыш может немного усложнить

существование, но лучше ребенка у нас ничего не будет!»

«Конечно же, ты права».

Лиззи убрала ладонь и заботливо взглянула на меня:

«Мне было бы приятней, если бы ты обрадовался...»

«Мне тоже было бы приятней».

Примерно восемь недель после этого я убеждал себя:

необходимо успокоиться, принять ситуацию. Лиззи права: ребенок — лучшее в нашей жизни. Ведь в конечном итоге

жена — лучшее в моей.

Но однажды в офис позвонили. Джина. Ее интонации меня

напугали.

«Нед, ты только успокойся...» — начала подруга жены.

И я тотчас же заволновался:

«Что случилось с Лиззи?»

«С ней всё будет замечательно. Но ее необходимо срочно

переправить в городскую больницу, началось сильное

кровотечение...»

Я нервно сглотнул:

«Что с ребенком?»

«Нед, мне тяжело тебе говорить...»

Через пятнадцать минут я уже был в городской больнице

Нью-Йорка. Дежурный травматолог сообщил: тотчас после

вьгкидыша Лиззи отправили в хирургическое отделение для

срочной дилатации и кюретажа.

«После операции она будет очень слаба, к тому же —

подавлена, отчасти из-за потери ребенка. Но, насколько я

могу судить, выкидыш произошел довольно быстро, так что

не вижу причин, способных воспрепятствовать повторному

деторождению».

Прежде чем разрешили увидеться с женой, прошло более

трех часов. Лиззи лежала пристегнутой к больничной койке, под капельницей, с пепельно-серым от потери крови лицом.

Поразил взгляд. Обращенный внутрь, потрясенный.

Я сел рядом, крепко сжал ладонь любимой.

«Надеюсь, тебе стало легче», — тихо произнесла жена.

Меня будто ударили по лицу:

«Ты же знаешь, что это — неправда».

Внезапно Лиззи приникла ко мне, уткнулась подмышку, затряслась от безудержных рыданий. Пока не утихли слезы, держал ее в объятиях.

«В следующий раз всё будет хорошо», — успокаивал я.

«Не хочу говорить об этом», — ответила Лиззи.

Простит ли она меня хоть когда-нибудь?

Глава четвертая Сегодня утром шеф назначил мне встречу, на которую я опоздал, потому что сначала играл в теннис, а

потом попал в жуткую пробку.

Чак Занусси сидит за столиком в углу, откуда открывается

вид на нишу в стене. Любой, заглянув в «Пикок Эллей

Ресторан», немедленно заметил бы Чакки. Потому что при

росте в шесть футов три дюйма и весе в двести семьдесят

килограммов, с тройным подбородком, двумя медвежьими

лапищами вместо рук и пузом, как у сумоиста, парень

привлекает внимание, точно горный массив на равнине.

Подойдя к столику, замечаю стоящую перед Чаком тарелку, на которой возвышается горка дымящихся блинчиков. Еда