КАРЬЕРА

— Почему тебя вызвали сюда так срочно?

— Потому что у нас только что появился новый крупный

клиент. «Баллентайн Индастриз».

Нервно сглатываю.

— Ну да, крупный, — соглашаюсь я.

— И наверняка — непростой. Джек Баллентайн, судя по

нашумевшей репутации — настоящая звезда. Зато как

клиент он невероятно выгоден и довольно интересен... тем

более, что работу с фирмой придется начать с его книги по

самомотивации.

— Ты имеешь в виду «Лучшая защита — нападение»? —

вырывается у меня.

— Впечатляет.

— Ну... э-э... ты же знаешь, мои связи с Джерри

Шубертом...

— Да, и кстати, я как раз разговаривала сегодня с Джерри

по телефону. Нам теперь придется много сотрудничать. Не

знала, что ты живешь у него.

— Он предложил мне свою комнату для гостей после того, как мы с тобой... — запинаюсь я, стараясь сохранять

спокойствие.

— Ясно, — соглашается Лиззи, — в общем, сегодня

вечером мне предстоит встретиться с этим великим

человеком. Он пригласил меня поужинать в «Ле Сирк», сам

выбрал — вот почему у меня остается лишь несколько

минут.

— А Джерри тоже будет с вами?

— Нет, ему пришлось уехать из города. Ну что ж... хоть

малая милость от судьбы.

— В общем, — продолжает любимая, — по-моему,

Баллентайн решил, что мы должны поужинать тет-а-тет.

Похоже, он — записной донжуан.

— Уверен, ты устоишь перед его чарами.

— Не сомневайся.

— Что ж, поздравляю, что заполучила такого клиента.

Отличные новости.

— Не уверена. Насколько я слышала, у Бален-тайна не

бывает нервных срывов, он сам доводит всех до истерики.

Зато с лихвой хватит работы, а сейчас это — главное.

Я не смог выдержать ее печального взгляда.

— А ты работаешь? — спрашивает жена.

— В каком-то смысле.

— На кого?

Нужно выбирать слова поосторожней. Придется соврать:

— Ну, после того, как потерял работу в телефонных

продажах...

— А я и не знала... Сочувствую.

— Зря. Каждый день, проведенный на том месте, отнимал у

меня год жизни. Ну, и, как только всё закончилось, я от

отчаяния пошел в кадровое агентство, попросил подыскать

что-нибудь из текущих вакансий. И меня определили в

фирму, оказывающую финансовые услуги. Головной офис в

Сиэтле, а я управляю нью-йоркским филиалом. Своего рода

работа в сфере коммуникаций. Отслеживать финансовые

потоки, организовывать курьерскую службу для клиентов и

всё такое. Самое забавное, что офис находится в том же

помещении, что и «Баллентайн Индастриз».

— Нравится работа?

— Ну, не совсем то, о чем мечтал.

— Тогда уходи.

— Мне нужен заработок. Я задолжал.

— Кому?

— «Экспрессу», «Визе», «Барнейсу» — тем, у кого больше

всех должников. Кажется, я у них до сих пор в розыске.

— Если нужны деньги, могу помочь.

— Очень мило с твоей стороны, но...

— Но ты же до сих пор расплачиваешься за ту неделю на

Невисе, верно? И потом, часы... И...

— Это мои проблемы. И вообще, ты же мне тогда

одолжила денег, помнишь?

— Не одолжила. Подарила.

— Как бы там ни было, я постепенно начинаю решать

денежные проблемы.

— Я до сих пор чувствую себя виноватой перед тобой.

— Почему? Лиззи, ты не виновата в моих долгах.

— Я встречалась с другим.

Фраза прозвучала, точно взрыв гранаты. Стараюсь не

морщиться. Опускаю взгляд. Палец жены описьтает круги

на внутренней стороне пустой пепельницы, стоящей на

столике. Молчу.

— Слышал, что я сказала? — мягко уточняет жена.

— Да. Слышал. И?

— У него были серьезные намерения. Но я решила, что

пока не готова.

— Вы расстались? Кивает:

— Да. Недавно. Он был милым. Надежным. Зависимым.

Нудным.

— Адвокат, что ли?

— Откуда догадался?

— Ниоткуда. Просто попал пальцем в небо.

— Ты как-то с ним общался, несколько лет назад. Питер

Баркли.

— Штатный консультант «Мозмана»? Лиззи кивает.

— Он живет здесь, да? — уточняю я.

— У него много дел на побережье. И потому приходится

часто ездить туда-сюда...

— А ты? Тебе тоже часто приходится ездить туда-сюда?

Жена невольно прикрывает рот ладонью:

— Временами. Извини.

Подают напитки. Не чокаемся. Лиззи делает большой

глоток мартини, часто моргает от действия спиртного.

Завидую ее состоянию.

— Хотела кое-что сказать тебе, — сообщает она, — и ты

должен поверить: роман не начинался до тех пор, пока мы

не стали жить отдельно. Я тогда на тебя чертовски

разозлилась.

— А сейчас?

— Не знаю...

— Я по тебе скучаю. Не могу даже сказать, как мне не

хватает...

— Дело не только в том, что ты мне изменил. Ты меня

оттолкнул. Я хотела тебе помочь, а ты меня за это

возненавидел.

— Я никогда не испытывал к тебе ненависти.

— Ты не хотел, чтобы у нас был ребенок. Сказанное меня

поражает.

— Я просто перепугался, вотивсё...

— Тогда почему не рассказал о страхе?

— Потому что... потому что боялся признаться, что

напуган.

— Ты же никогда не хочешь со мной говорить, да?

Особенно «на серьезные темы». Никогда не хочешь

показать ни слабости, ни страха...

— Это правда. Но теперь я понимаю, что должен был

многое рассказать.

— И я тоже. Мы избегали...

— Всего, — договорил я. — И мне очень жаль...

— Мне тоже жаль, что так вышло.

Лиззи делает большой глоток мартини, наполовину осушая

бокал.

— Ну, — говорит она.

Я накрываю ладонь жены своей.

— Вернись, — прошу я. Она вырывает руку:

— Вчера я разговаривала с адвокатом...

— Понятно.

— Если дашь развод, всё закончится очень быстро.