КАРЬЕРА

Теперь полиция штата Коннектикут сообщает, что вскрытие

показало серьезную интоксикацию покойного в ночь гибели

под колесами поезда. По словам медэксперта из

Стэмпфорда, уровень алкоголя в крови погибшего почти в

десять раз превышал допустимые показатели. Однако по-

прежнему не ясно, сидел ли Петерсон в ту ночь за рулем.

Ранее тем же вечером видели, как он покидает отель

«Хъятт-Редженси» с этим человеком...

В камере появляется составленный полицией фоторобот, изображающий мужчину за тридцать, с усталыми глазами, напряженными губами и обычным злобным выражением

лица «разыскиваемого за убийство». Ниже шеи

пририсованы костюм и галстук. Я видел собственные

изображения и получше, а потому испытал облегчение из-за

того, что сходство было трудно установить.

— .. .которого хотела бы допросить полиция. Белый,

возраст от тридцати до тридцати пяти, песочного цвета

волосы, рост около шести футов, среднего телосложения. В

ночь смерти Теда Петерсона был в костюме. Его видел

кондуктор в экспрессе Метро-Норт, направляющемся из

Оулд-Гринвича к центральному вокзалу через час после

гибели Петерсона. Полиция штата Коннектикут

подозревает, что непосредственно перед происшествием

механик заметил на рельсах именно этого же человека.

В кадре вновь появляется журналистка:

— Это был репортаж Мэри Шипли для первого Нью-

Йоркского канала...

Выключив телевизор, я подумал: «Рискую оказаться

узнанным, как только выйду из жилища. Фоторобот

опубликован в утреннем издании „Нью-Йорк поуст".

Картинку покажут и в „Лайв эт файв. Новости глазами

очевидцев", в каждой из местных программ новостей. И

даже если фоторобот получился не бог весть каким, кто-

нибудь непременно заметит сходство»...

Включил офисный автоответчик. Зазвучало сообщение:

— Привет, это Лиззи, звоню с высоты в тридцать три

тысячи футов. Извини, что не перезвонила сразу же, но мне

очень нужно побыть одной. В общем, думаю, пора

обсудить, как нам лучше поставить точку, так что если

захочешь позвонить, я буду сегодня в лос-анджелесском

офисе примерно после часа по центрально-американскому

времени и до самого вечера.

Сперва сообщение поразило. Но тут же я понял. Лиззи

прикрывает меня, чтобы казалось, будто вчера мы не

виделись, на случай, если Джерри взломал мою почту или

прослушивал телефон (не исключались и оба варианта, учитывая желание Шуберта контролировать всех и вся). И, поскольку я опасался, что Джерри мог записывать и

разговоры по домашнему номеру, не рискуя обмениваться

конфиденциальной информацией по телефону, мне

оставалось лишь прибегнуть к платным переговорам.

Прежде чем выйти, надел солнечные очки и бейсболку —

на случай, если кто-нибудь при моем приближении заглянет

в «Поуст».

Я пошел в западном направлении, остановился в корейской

бакалейной лавке разменять пять долларов. Затем,

обнаружив в тихом тупичке Кинг-стрит телефонную будку, набрал лос-анджелесский номер Лиззи и всыпал в автомат

три доллара семьдесят пять центов мелочью. Секретарша

соединила меня после почти минутного ожидания.

— Можешь перезвонить? — попросил я. — У меня только

пара минут.

— Разговор займет несколько секунд, не больше. Когда

будешь в Нассау в следующий раз?

— Завтра.

— Очередной вклад?

— Разумеется.

— Ну так вот, пока будешь в банке, думаю, тебе стоит

заодно открыть счет на имя Джерри Шуберта.

— Ты серьезно?

— Абсолютно. И у нас осталось полторы минуты. Так что, пожалуйста, хоть раз в жизни, замолчи и выслушай.

Я выслушал. Затем, через полторы минуты, Лиззи положила

трубку. А я вернулся в жилище за загранпаспортом Джерри.

Найти его оказалось легко: Шуберт хранил документы в

открытом ящике стола. Я пролистал страницы. Свежие

отметки о въезде: Колумбия, Эквадор, Бразилия,

Каймановы острова, Люксембург... но только не Багамы.

Я изучил подпись Джерри, поставленную на внутренней

стороне обложки. Думал, у Шуберта окажется необычный, дерзкий росчерк — оказалось, компактная закорючка.

Примерно после двадцати попыток расписаться на чистом

листе (впоследствии разорванном в клочья и смытом в

туалет) я смог воспроизвести достойное подобие авторской

надписи «имярек» на двух бланках, требующихся для

открытия счета в Багамском Коммерческом банке. Затем

заполнил бланк заявки, воспользовавшись паспортом,

чтобы уточнить детали вроде даты и места рождения. И

обвел кружком «Нет», отвечая на вопрос, желает ли

податель заявления, чтобы банковская отчетность

отправлялась к нему на домашний адрес.

На следующее утро вручил Оливеру Макгвайру

заполненные бумаги.

— Значит, ваш друг, мистер Шуберт, решил открыть у нас

счет? — уточнил банкир.

— Ну, если между нами, — я положил паспорт Джерри на

стол банкиру, — речь идет о моем шефе. Фонд — его

детище, и босс решил обзавестись надежным оффшорным

хранилищем для двадцати пяти процентов от всех

поступающих вкладов.

— Двадцать пять процентов? — внимательно посмотрел на

меня Оливер, — весьма существенные комиссионные.

Я достал из-за спины компьютерный кейс, набитый

наличностью, полученной утром в аэропорту Далласа.

— Да, большой кущ... Но взгляните, сколько денег добыл

мой начальник для фонда!

— Сколько сегодня?

— Четыреста десять тысяч.