Карьера Югенда

– Эх, и зачем ты пропустила ту девицу! Теперь не уедем, все дороги перекрыты.

– Дома стены помогают, – мягко возразила Галя. – А война скоро кончится! Не веришь мне, вон, у Володи спроси. В эвакуации дети часто теряются. Да и Калинин уже оккупирован. Из огня да в полымя. Хорошо, что мы остались.

Мама отвернулась к окну. Значит, опять плачет. Значит, думает об отце… От него не было ни единой весточки. Может, полевая почта плохо работает? Не успевает доставлять всем письма…

– Если от папы придёт письмо, мы его не получим, если уедем. Надо ждать.

Успокоившись окончательно, мама улыбнулась Гале и принялась за шитьё.

X

Мучительно долго проползли первые полгода войны. Время стало тягучим, совсем не таким, как до войны. Глаза на их исхудавших лицах казались огромными. Особенно тяжело приходилось Володе – он ведь ещё рос… В ноябре сорок первого пришла похоронка на папу. Он воевал под Ленинградом, защищал их…

В декабре к ним зашёл сержант Бобров и сообщил, что младший лейтенант Разумов пропал без вести. Паша… Он ушёл восстанавливать повреждённый кабель и не вернулся… Сержант посмотрел Гале в лицо и поспешно добавил:

– Но вы не думайте! На войне случаются ошибки! Часто случаются! А пропал без вести – не значит убит!

В тот день, когда объявили начало войны, Паша зашёл к ней. Сразу с вещмешком за спиной. Он очень торопился…

– Павлик, выпей хоть чаю!– безнадёжно крикнула мама.

– Некогда, надо уже идти, – ответил Паша. Он закинул за спину вещмешок, повернулся к Гале и посмотрел на неё долгим, особенным взглядом. Никогда ещё он так не смотрел. Из глаз Гали брызнули слёзы, и она бросилась ему на шею. Сама от себя не ожидала. Это был их первый поцелуй…

– Ну, я пошёл, – просто сказал Павел. Крепко поцеловал её ещё раз, и вышел.

Мучительными, голодными ночами Галя нещадно казнила себя, аж до слёз. Если бы она тогда не пожалела ту девчонку, они бы сейчас, может, не голодали бы! Глаза не высыхали. Неожиданно она наткнулась на простую мысль: тогда умерли бы те трое. Разве так было бы лучше?

И Галя успокоилась, простила себя. И вести из тыла шли не хорошие. Тыл становился фронтом. У Володиных пластмассовых солдат дела шли гораздо лучше, чем у наших, настоящих… В тылу тоже с питанием перебои. И принимают враждебно, – лишние рты. К физической работе городские интеллигенты не приучены, сразу валятся с ног от усталости, под шуточки и усмешки деревенских, закалённых работой.

Однажды вечером мама нетерпеливо шарила по верхней полке кухонного шкафа. Она утверждала, что видела там головку чеснока, завалявшуюся с прошлой весны. Никакого чеснока там и в помине не было. Мираж… Галя знала, но покорно помогала ей, светя спичками. Наконец Галя не выдержала, мягко взяла маму за руку, усадила на табурет.

– Мам, не надо. Наверное, мы её съели и не заметили.

Мать обречённо опустилась на табурет. Она стала невесомая, почти прозрачная…

– На ста двадцати пяти граммах хлеба далеко не уедешь, – с горечью констатировала мама. – Прогневили мы Бога.

– Бога?! – поразилась Галя. – Ты же партийная!

Мама в изнеможении закрыла глаза, откинулась на стену и стала медленно сползать вниз. Вова не видит – хоть это хорошо! Галя бережно подсадила её, привычно проверила пульс. Есть. Мама открыла глаза, вымученно улыбнулась:

– Когда людям хорошо, им Бог не нужен. А теперь… смотри. Вон какой фашист злой. Думали, быстро прогоним…

– Мамочка! Мы обязательно победим.

Галя обняла мать, жарко поцеловала, закрыла глаза – от счастья. Жива! Мама жива… Они все живы, и это главное. Мы справимся!

В кухню, плача, зашёл Володя. Зашёл, не забежал. Он сильно исхудал и обессилел. Бегать не получалось… Лицом, мокрым от слёз, Володя уткнулся в материну впалую грудь.

–Что, Володенька? Что случилось, хороший мой? – ласково спросила мама, теребя его вихрастую чёлку, которую все так любили.

–Котёнок умер, – разобрали они сквозь рыдания.

Галя едва заметно облегчённо выдохнула, обняла Володю.

– Сейчас ему легче… Только не умер, а исдох. Это люди умирают.

– Точно. Вчера шла за хлебом, семерых видела,– угрюмо сообщила вдруг мать.

– Кого семерых? – насторожился Володя.

Галя поспешно обхватила его худые, острые плечики, увела в соседнюю комнату, к соседке Софье Петровне:

– Никого, нет никого! Пойдём, книжку тебе почитаю. Какую сегодня сказку читаем? Выбирай! Книг полным-полно!

Володя мигом отвлёкся и глубоко задумался, разглядывая книжный стеллаж. Галя отправилась на поиски мёртвого котёнка. Ей уже не впервой хоронить.

XI

Мама сидела на табурете, не в силах подняться, когда в кухню вошла Софья Петровна, их новая соседка.

Её дом в самый мороз, в декабре, был разрушен бомбой – прямое попадание. Считается, что Софье Петровне повезло – она в ту ночь была на смене. Обычно она работала днём, – выпускали патроны. В ту ночь она вышла вместо своей умершей сменщицы. Вернувшись домой, она увидела дымящиеся развалины. А на развалинах её ждала трёхцветная кошка Муся. Их кошка.