Карьера мятежника

Третий — и мы оказались в лесу таком густом, словно он рос на Бриа, а не в Столице. Затрещали ветки, зашуршали внизу опавшие листья, и меня потащили волоком, так что ноги болтались по земле.

Существо, делавшее это, обладало невероятной по людским меркам силой.

Потом я видимо на какое-то время отключился, поскольку пришел в себя в помещении. Поднял голову, и понял, что я без шлема, что лежу на мягком угловатом полу, вокруг кругом стоят несколько фигур конической формы, а дальше поднимаются стены, и над головой белеет потолок.

Он закачался, и я сообразил, что это нечто вроде палатки.

Наверняка эта штука не просто закрывала от непогоды, она еще маскировала каким-то образом, иначе зачем тиззгха ее ставить?

— Человввеккк, — произнесла одна из фигур, и следом за ней повторили остальные, так что злобное шепчущее эхо побежало по углам.

Я оперся на локти, и встал — тело слушалось с трудом, мускулы напоминали желе, но лежать перед этими нечеловеческими упырями я не буду, я буду смотреть на них сверху вниз.

— Ну что, поймали? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал твердо.

— Человввекк, — Мать Кладки выступила вперед: она была чуть выше остальных, и единственная не держала оружия, но я понимал, что любому из этих карликов оно не очень нужно, если дело дойдет до рукопашной, они невероятно быстры и сильны. — Вот и мы. Радуешься?

— Безмерно, — ответил я.

И тут они обрушились на меня все разом — словно десяток тигров прыгнул со всех сторон. Я содрогнулся инстинктивно, попытался бороться, убежать, сделать все, о чем вопил инстинкт самосохранения, но незримые лапы уже вцепились мне в мозг и попытались его вскрыть.

Меня поглотил настоящий водопад из видений — цветастые обрывки воспоминаний, звуки, телесные ощущения, куски разговоров, давно забытые мысли и чувства.

Вот я деру Юнессу в лесу во время передышки между боями, тискаю ее сочные груди, она стонет подо мной и скребет мне спину… Вот мы в городе чужаков на Бриа, вокруг огромные здания как поставленные вертикально куски сыра… Вот я разговариваю с Надвизом, и он сообщает мне, что убил собственного ребенка, меня полнят гнев и отвращение…

— Глубжжже! Глубжжже! — голос Матери Кладки пророкотал, словно гром.

Меня дернуло вниз, я оказался в подземелье, увидел перед собой черный шар, проткнутый несколькими мерцающими стержнями, тот самый Уплотнитель Реальности, который тиззгха почему-то не могли забрать сами. В этот момент я попытался воспротивиться, выкинуть чужаков из своего сознания, но их было слишком много.

С одним я бы справился, даже с самой Тир-Тир-Вага-Хуммаа, я это уже делал, но не с добрым десятком.

Они буквально вмяли меня в землю, я ощутил себя тем богатырем, который ушел в почву сначала по колено, а затем по пояс. Сырое и чавкающее охватило мои бедра, я ощутил, что начинаю растворяться в нем, разваливаться на части, и меня охватила настоящая паника.

В моей памяти за время пребывания в Гегемонии кто только не копался, но сейчас фрагменты прошлого не просто изучали, их отрывали от меня, чтобы рассмотреть и выбросить, чтобы они растаяли черным дымом, превратились в ничто, ушли в небытие, чтобы рассыпалось то, чем я себя считаю, вокруг чего существует моя личность…

И я бросился к тому, что оставалось неподвижным в этом психическом шторме, к его центру, к Уплотнителю Реальности.

Его образ висел где-то рядом, я почти видел его.

Получилось как в айкидо, когда ты используешь силу того, кто тебя атакует, против него самого. Меня буквально понесло в нужную сторону, я буквально ударился о черный шар, который в этот момент размерами превышал двухэтажный дом, и не разбился на тысячу капель, как ожидал, а стал единым целым.

Тиззгха, похоже, не ждали от меня такого маневра, они растерялись и прозевали. Давление на мой мозг ослабело, я вновь осознал себя — стоящим все в той же палатке, среди фигур в зеленых чешуйчатых плащах, под которыми, как я теперь знал, крылась отвратительная, мерзотная плоть.

— Хрррр… — произнесла Мать Кладки. — Но ккаакк?

В моей руке было зажато нечто округлое и твердое.

Я поднял ее, и обнаружил Уплотнитель Реальности, стержни которого чуть заметно мерцали.

— Он работает! — Тир-Тир-Вага-Хуммаа сорвалась на крик. — Отберите у него! Немедленно!

Почему она сама не могла забрать артефакт, я не понимал.

Зато я очень хорошо понимал, что хочу выжить и остаться в здравом рассудке.

И я потянулся к Уплотнителю Реальности, призывая его откликнуться, ответить мне. Стержни вспыхнули ярким белым огнем, но чернота шара никуда не исчезла, он был словно намертво вмерзшая в мой кулак черная льдина.

В голове у меня зазвучала музыка, и я увидел…

Не знаю, как это назвать, но похоже я начал воспринимать реальность так, как воспринимал его этот древний прибор… как набор реализованных вероятностей, пиков на трехмерном графике… я понимал и принимал все это, но вряд ли бы смог выразить свое понимание в словах.

Тиззгха вокруг были как раз такими пиками, и они перемещались, еле-еле, чуть-чуть.