Карьера мятежника

— Эх… ну как так? — сказал Макс, когда я подошел, и я понял, что по лицу его текут слезы.

Я похлопал друга по плечу, и принялся вспоминать всех товарищей, сложивших голову за эту безумное время. От тех, кого убили в первой же стычке, когда мы были еще необстрелянными новобранцами, и до тех, кто закончил свою жизнь тут, в Столице, когда мы стали дезертирами и мятежниками.

И много их было, слишком много…

* * *

Геррат смотрел на меня с недоверием и восхищением, так наверняка биолог созерцает крысу, не только прошедшую лабиринт с первого раза, но и не ставшую есть отравленное мясо. Усики свои он гладил не переставая, и я понимал, что свежеиспеченный легат нервничает.

Встретились мы на ВПП, у него за спиной стоял только что опустившийся вертолет с эмблемой контрразведки на боку.

— Вот, — сказал я, и протянул Обруч. — Этот предмет мне больше не нужен. Работает. Проверено.

— Я вижу, — Геррат перевел взгляд уже за мою спину, где Юля что-то втолковывала Сашке, а та недовольно бурчала в ответ.

Взяв Обруч, он несколько мгновений придирчиво его осматривал, но потом кивнул и передал ординарцу.

— Теперь я хочу, чтобы ты выполнил свое обещание, — продолжил я.

Тут произошло нечто более удивительное, чем появление трехголового огнедышащего змея на Красной площади — прожженны офицер контрразведки смутился, глаза его забегали и он принялся совсем по-человечески чесать в затылке.

— А ты конкретно уверен? — спросил он. — В этих обстоятельствах… Табгун мертв. Новым Гегемоном станет Даргуб, и твоя жена может занять положенное ей место при дворе. Если уж даже твои рядовые получат каждый центуриона, то ты…

— Нет, я уверен, — перебил я его.

— Мы уверены, — Юля оказалась рядом со мной, и Сашка, которую моя жена держала за руку, хмуро уставилась на желтолицего дядю с усиками. — Я не хочу ничего из этого. Убирайте.

И она протянула руку, над запястьем которой высвечивал невероятно большое значение браслет-классификатор.

— И с меня, — я повторил ее жест.

— Ну, что же… — Геррат обещал мне не просто физическое уничтожение браслетов, а полную их дезинтеграцию, ликвидацию всей связанной с ними информации, всех навыков, достижений и бонусов.

Моего двадцать третьего класса и юлиного девятьсот сорок третьего.

И если для меня это была ерунда, то для нее… скорее всего тоже ерунда, поскольку ничего хорошего ей этот статус не принес; отца с матерью убили, самой пришлось бежать, братья сгинули где-то на просторах галактики.

— Ну что же, — повторил Геррат, и в руках у него оказался странный прибор, напоминающий разводной ключ.

С легким клацаньем он перекусил мой браслет, и на плиты ВПП шлепнулась уже бесцветная ленточка. Я потер запястье, проследил, как ту же самую операцию проделали с Юлей, и почувствовал, что у меня со спины упал очень, очень тяжелый груз.

Теперь я больше не часть Гегемонии, и моя жена тоже.

— Теперь остальное, — сказал я.

Геррат вновь посмотрел на меня с сомнением:

— А ты уверен? Ведь вы останетесь безо всякой связи с нами, безо всякой помощи. Добираться обычным способом от ближайшей планеты около шестидесяти лет.

— И прекрасно, — я удовлетворенно потер руки. — Или вы уже усмирили гирванов? Лишили их всех порталов?

— Ну, нет, — вынужден был признать контрразведчик.

— И это значит, что они могут вновь явиться за мной. Дело такое.

Геррат махнул ординарцу, тому же, или другому, и тот притащил рюкзак, точно такой же, как мой, только новый, и забитый под завязку.

— Там все, что нужно, — сообщил контрразведчик. — Инструкция и остальное.

Я развязал рюкзаку горло — внутри лежали аккуратные серые брусочки, а поверх них два листочка материала, похожего на бумагу.

— Спасибо, — я распрямился.

— Ну что, вы готовы в путь? — спросил Геррат.

— Надо проститься, — и я пошел туда, где кучкой стояли мои бойцы.

Пятнадцать — все, что осталось от полной центурии.

— Ну что, парни и девчонки, — проговорил я, ощущая, как печаль распирает грудь. — Честно — буду скучать.

Нара всхлипнула, кинулась мне на грудь, и меня не смутило, что все происходит на глазах жены.

— Макс, ты с нами? Или останешься? — я посмотрел на москвича.

— С вами. Тут весело, конечно, ха-ха, но дома есть кое-какие дела, — проговорил он. — Уверен теперь, что с ними справлюсь.

— Хр? — спросили снизу.

Котик смотрел на меня вопросительно, в черных глазах мерцали золотые искры зрачков.

— Насчет тебя не спрашиваю, с тобой все понятно, — сказал я, и зверь удовлетворенно моргнул.

* * *

Фиолетовое пламя обхватило меня, на миг показалось, что я падаю, лечу вперед, в огненную бездну. А потом нога моя, занесенная для очередного шага, наконец-то ударилась о твердое, и я вдохнул хорошо знакомого офисного запаха — пыль, бумага, пластик, дерево, кофе.

— О, какой неожиданный визит? Опять вы? — повелитель двух крохотных комнатушек поднялся из-за стола и двинулся мне навстречу.