Карьеристка

– Очень просто. Вы сделаете вид, что я Вам нравлюсь. А я сделаю вид, что Вам верю.

– А зачем?

– Вам что – трудно?

Она замялась.

– Трудно. Я не очень хорошо притворяюсь.

– А Вы попробуйте. Все женщины – лгуньи, – ехидно сказал он.

– Все мужчины – бабники, – солнечно улыбнулась Татьяна.

Он собирался что-то сказать, но сдержался. Передвинул солонку на столе. Потом отпил минералки.

– Расскажите о себе.

Подумал немного и добавил:

– Пожалуйста.

– А что Вы хотите узнать? – осторожно спросила она и взяла новый кусочек.

– Все, – буркнул он.

Она засмеялась и покачала головой.

– Ну, тогда хотя бы три вещи, которые Вы любите, и три, которые не любите.

– Никогда не отвечала на подобный тест, – призналась она. – Но могу попробовать, если Вам так хочется.

Татьяна купала ломтик яблока в чашке с водой и размышляла. Интересно, каких слов он ждет? Обвинительную речь в адрес мужчин? Зачем?

Ей почему-то захотелось быть с ним откровенной.

– Я люблю в субботу утром просыпаться от запаха маминых блинов и знать, что у нее все хорошо. И очень не люблю и панически боюсь, когда она болеет. Люблю, когда светит солнце, и терпеть не могу дождь и слякоть. А еще люблю, когда тихо, и не переношу шум и толпу.

Он внимательно наблюдал за ней.

– А в людях? Какие качества Вам нравятся, и какие нет?

– Это похоже на допрос, – засмеялась она, протестуя.

– Отвечайте, – требовательно приказал он. – Пожалуйста.

Он все время забывал про это слово. Но в конце все-таки добавлял. Это было смешно.

– Да вообще-то мне все люди нравятся. За исключением особо настырных и бесцеремонных, – насмешливо сказала Татьяна.

Он пропустил намек мимо ушей и ждал продолжения.

– Ну хорошо, – сдалась она. – Я очень ценю в людях терпимость, способность посмотреть на ситуацию глазами другого человека и чувство юмора. Ну, а что мне не нравится… – она задумалась. – Мне не нравятся необязательные люди. Стараюсь не общаться с теми, кого распирает от чувства собственной важности. Не опаздываю сама и не люблю, когда опаздывают другие.

Подруга, разумеется, не в счет.

– А хотите, я скажу, что мне нравится, а что нет?

– Не представляю, что может Вас остановить, – кротко заметила Татьяна.

– Я люблю честных, смелых и справедливых людей. И терпеть не могу тех, кто уверен в собственной непогрешимости. Тех, кто говорит одно, а делает другое. И тех, кто навешивает ярлыки, не зная человека.

Ах, вот оно что. Вероятно, это камень в ее огород. Но если господин Мельников рассчитывал, что выведет ее из себя, то он заблуждался. Она с безмятежным видом ела свой десерт.

– Продолжайте, пожалуйста, Сергей Михайлович. Я Вас очень внимательно слушаю.

Он молчал и смотрел на нее, прищурившись.

– Интересно, что или кто может выбить Вас из колеи? – спросил он, наконец.

– Неприкрытое хамство, – подумав, призналась Татьяна. – Но ненадолго.

– Вы считаете, я веду себя по-хамски? – изумился он.

– Нет, конечно, – сжалилась она. – Вы всего лишь напоминаете мне взъерошенного и воинственного петуха, который отважно защищает свой курятник.

И она улыбнулась ему так ослепительно, что у него перехватило дыхание.

Татьяна доела десерт и со счастливым видом положила вилку на тарелку.

– Отлично, – сыто вздохнула она. – Спасибо Вам, Сергей Михайлович, за чудесный ужин. Все было просто замечательно. А теперь будьте так любезны – отвезите меня, пожалуйста, домой.

– Вот возьму и брошу Вас здесь на произвол судьбы, – мстительно проворчал он, угрожающе сдвинув брови.

– Ну что Вы, Сергей Михайлович! – ласково сказала Татьяна. – Даже Вы не способны на такое.

…

Дождь барабанил по крыше, заливая стекла. Щетки работали на пределе, с трудом справляясь с потоками воды.

Они сидели в машине возле ее подъезда и пережидали этот потоп. Волчонок с недовольным видом стоял на своем месте в ряду таких же мокрых собратьев.

Стало чуть светлее. Сквозь пелену проступили нечеткие силуэты домов и деревьев.

– Кажется, стихает, – сказала Татьяна.

Сергей Михайлович смотрел прямо перед собой, положив обе руки на руль. Неожиданно он развернулся к ней.

– У Вас есть с собой визитка?

– Есть.

– Давайте.

Он протянул руку. Татьяна с трудом сдержала улыбку.

– Чего Вы смеетесь? Давайте.

Она выжидающе смотрела на него и не шевелилась.

– Ну хорошо, – сдался он. – Дайте, пожалуйста, Вашу визитную карточку.

Она открыла сумку, вынула из бумажника визитку и отдала ему. Он внимательно изучил карточку, даже посмотрел на обороте.

– Здесь нет Вашего сотового телефона.

Сергей Михайлович достал из нагрудного кармана ручку и приготовился писать. Татьяна с любопытством наблюдала за его манипуляциями.

– Диктуйте.

Она смотрела на него и улыбалась.

– О Господи! – он потерял терпение. – Из Вас, что, клещами тянуть каждое слово?

Татьяна продиктовала ему номер. Он записал и убрал ручку вместе с ее визиткой. Потом вышел из машины, раскрыв свой необъятный зонт, и помог выйти ей.

– До свидания, Сергей Михайлович, – попрощалась Татьяна, стоя на крыльце.

– До свидания, – буркнул Мельников.

Он уехал, крайне раздраженный. А она в отличном настроении пошла домой.

…

– Ну, как прошла встреча?

Анна позвонила уже ближе к ночи.

– Которая?