Карьеристки

«Я собираюсь поиметь тебя, Ровена Гордон, — сказал он себе. — Я заставлю тебя рыдать в моих объятиях. Я собираюсь не просто заняться с тобой любовью так, как ты думаешь, что тебе нравится. Я собираюсь продвигаться по дюйму за раз. До тех пор, пока ты не станешь настолько чувствительна к моим прикосновениям, что стоит мне дотронуться до твоего локтя — ты будешь готова. Если, идя по улице, ты вдруг подумаешь обо мне, а ноги твои коснутся друг друга, уже это заставит тебя кончить…»

Ровена маленькими глотками пила шампанское, чувствуя разочарование. Неужели она не кажется ему даже симпатичной? Может, он вообще голубой?

— Ну что ж, дело стоило пятидесяти миллионов долларов, — сказала она. — Есть повод для радости.

Джон Меткалф снисходительно улыбнулся.

— Ну, может, для музыки — это цифра, — сказал он. — Если бы мне так дешево обошелся фильм, я был бы счастлив.

— Ну да, конечно, эти цифры для тебя ничто, — с сарказмом ответила она.

— Да, абсолютно.

Она ощутила прилив желания. Черт побери, как он хорошо выглядит. Мускулистый, уверенный в себе, настоящий мужчина. Подбородок тяжелый, губы самые обычные, но что-то в нем есть. Она не могла понять… Она не знала…

Ровена смутилась. Она провела с ним всего несколько дней. Она его даже не знает. Ведь это не Майкл, так? Она же любит Майкла Кребса. И будет любить. Всегда. Несмотря ни на что.

Джон Меткалф ничего не понимает в музыке. Ничего не знает о ней, Ровене, — о ее связи с Кребсом и о том, что соединяет их. Этот надменный сукин сын сидит и говорит, что самое важное дело ее жизни — чепуха.

— Уверена, ты очень эгоистичен в постели, — выпалила она.

Пауза. Меткалф медленно посмотрел на нее через стол, прожевывая мясо.

— Эгоистичен? — спросил он.

Тишина.

— У меня есть любовник, — прошептала Ровена, вдруг испугавшись.

— О-о, — протянул Меткалф, — это хорошо.

— И я люблю его, — настойчиво заявила она.

Он вежливо поднял бокал:

— Поздравляю.

— Мне надо идти, — вдруг засуетилась Ровена. — Мне надо поработать. Я возьму такси.

— Жаль, что тебе надо идти, — сказал он совершенно непринужденно. — Я провожу до машины.

Он открыл дверь такси и отступил в сторону, пропуская.

Ровена повернулась, чтобы поблагодарить, и тут же напряглась — они слишком близко стояли друг к другу.

— Спасибо за приглашение на ужин, Джон.

— Спасибо, что пришла. — И едва заметным движением коснулся чуть ниже талии.

Его прикосновение перевернуло все.

Мгновенная электрическая искра.

Ровена посмотрела на него и почувствовала желание, от которого ее охватила паника.

— Я не сделаю ничего, что ты не захочешь. А когда мы все-таки пойдем в постель, ты станешь принадлежать мне. И назад пути не будет.

24

Как будто произошел взрыв, а потом все стало укладываться на свои места. Все решится сегодня вечером.

Она смотрела на людской океан перед собой, насколько хватало глаз — везде люди и люди. Маленькие огоньки заполняли стадион — поклонники зажигали фонарики, поднимая их над головой. Представление начнется минут через двадцать, но группа, чтобы еще больше накалить атмосферу, и без того напряженную, приглушила освещение на стадионе, запустила усилители, которые как бы мы кинули музыку в темноту, направив одиноким яркий луч на задник.

А там символ «Атомик масс» — вращающаяся молекула в золотом и голубом сверкала, как большая звезда над всеми, притягивая взгляды. Ровена расхаживала по пустой ложе, рассчитанной для особо важных гостей. Майкл Кребс заперся в «Миррор», работая с новой группой. Ровена просила его приехать, но он был тверд. Ничто не могло оторвать Кребса от работы. Она обиделась — для «Атомик масс» он мог бы сделать исключение. Если она сыграла для них роль матери в какой-то мере, то Майкл Кребс — отца.

Правление «Мьюзика рекордс» должно было появиться час назад.

«Атомик масс» — ее группа, ее мальчики. Они сейчас находятся на грани — между самой «популярной группой» и «легендой». Она все сделала, чтобы запустить сегодняшнее выступление, и «Мьюзика» придется за вежливыми улыбками мужественно скрывать страдания по поводу беспрецедентных расходов на организацию. Весь мир увидит сегодняшний концерт. «Сейчас я ничем не могу вам помочь, — думала она про мальчиков. — Теперь слово за вами! Или умрите, или сделайте свое дело, ребята».

А теперь — «Мьюзика», за которую Ровена боролась всю свою взрослую жизнь. «Лютер» приносит доход. «Атомик» стал популярнейшей группой планеты. Ну, во всяком случае, на ближайшие пять минут это так. Ее последней сделкой с Меткалфом мог бы гордиться даже Питер Патерно.

Если они не отдадут ей Америку сейчас, то уже никогда не отдадут. Вот так все просто.

Напряжение в «Колизеуме» нарастало. Длинные тяжелые аккорды заполнили ночной воздух. Ровена вздрогнула от радости, когда десятки тысяч голосов подхватили: «Уйди, свет, приди, ночь».