Карфаген должен быть разрушен

– Твой отец получил триумф в свое первое консульство[71] за победу над дикими обитателями Сардинии. Весь Форум был заполнен. Встречать победителя вышел сенат в полном составе. На золоченой колеснице стоял рядом с отцом твой старший брат, покойный Марк[72]. Семпрония была еще совсем малышкой, а тебя и вовсе не было на свете. За колесницей шагали воины с лавровыми ветвями в руках. Они пели припевки, высмеивавшие твоего отца, хотя он был достойнейшим человеком.

– А что это за припевки?

– Если бы я их и запомнил, тебе пересказывать не стал бы. Они предназначены только для времени триумфа и поются, чтобы триумфатору не завидовали боги. Люди же твоему отцу никогда не завидовали, хотя ему улыбалась фортуна. Тиберий Семпроний Гракх доставил в Рим столько рабов, сколько до него не удавалось никому. Кстати, как раз тогда и возникла поговорка: «Дешев, как сард». Сарды оказались такими дикими, что их никто не хотел покупать.

Видимо, Тиберий ожидал, что ему расскажут что-нибудь более интересное. Во всяком случае, не дав педагогу закончить, он потянул его за тунику:

– Пойдем, Спендий, а то опоздаем!

И они торопливо зашагали мимо многочисленных статуй, из бронзы и мрамора. В левом углу Форума, напротив памятной колонны, воздвигнутой в честь морской победы, находился длинный портик. Прикрепленный к его колоннам льняной занавес отделял школьное помещение.

Занятия еще не начались, но ученики были на своих местах. Мальчики и девочки, сидя на низких скамейках, смеялись и громко обменивались детскими новостями. Увидя Тиберия, краснощекий мальчик Марк Октавий бросился к нему. После того как его отец, претор Октавий, был растерзан толпой в Лаодикее, богатая вдова Корнелия стала помогать осиротевшей семье. Дружили вдовы, дружили сыновья. Марк и Тиберий в школе сидели на одной скамье, а после занятий направлялись на Марсово поле поиграть в мяч, побегать с Молосом, посмотреть на обучение новобранцев.

Устроившись на скамье рядом с Марком, Тиберий достал стилос и раскрыл навощенные таблички. Вошел учитель, чернобородый грек из Тарента. Он основал свою школу лет десять назад, когда выкупился из рабства. Это была едва ли не первая публичная школа в Риме, и поскольку она находилась на Форуме, сюда отдавали детей многие знатные обитатели соседнего Палатина.

Учитель сел на катедру и положил на колени длинную узкую линейку. В римской школе была военная дисциплина. Малейшее неповиновение или оплошность – и в ход пускались линейка или розги.

Сегодня суровое лицо учителя выглядело необычно приветливым. Его длинные волосы были причесаны. Ведь завтра каникулы, и он, наконец, отдохнет от своих учеников.

– Марк! – обратился учитель к Октавию.

Мальчик встал.

– Расскажи статью о земельном максимуме в законах Секстия Лициния!

– Никто да не имеет более пятисот югеров[73] общественной земли.

– Можно спросить? – раздался голос Тиберия.

– Спрашивай!

– Если запрещено занимать более пятисот югеров, то почему у Сципиона Эмилиана более двух тысяч югеров? Я слышал об этом, когда сестра выходила замуж.

– Пусть тебе это объяснит сам Эмилиан, – ответил учитель.

Потом учитель взял свиток и стал его читать по-гречески:

– У водоема повстречались ягненок с волком. Щелкая зубами, ища повода для ссоры, волк закричал: «Зачем ты, негодный, мутишь воду!» – «Но ведь вода течет от тебя ко мне!» – робко возразил кудрошерстый. Бессильный перед истиной, волк заорал: «Но ты возводил на меня хулу в прошлом году!» – «Тогда меня не было на свете», – жалобно проблеял ягненок. «Так это был твой отец!» – зарычал волк и, оскалив зубы, бросился на ягненка.

Марк толкнул Тиберия локтем.

– Вот тебе и ответ! Сила сама себе закон!

Учитель улыбнулся:

– Октавий прав. Ответ дан на эзоповом языке.

Когда солнце поднялось высоко и залило ярким светом Форум, зазвонил колокол. Казалось, что он вместе с учениками радовался предстоящему отдыху.

– Ка-ни-ку-лы, ка-ни-ку-лы! – заливался он. – Каникулы!

Дети выбежали на Форум. Их звонкие голоса смешались с криками зазывал:

– Кому раков? Кому раков?.. Свежие пирожки с рыбой! Меняю сикли на денарии!

Тиберий направился к сестре. Мать сказала, что он узнает у нее интересную новость.

Супруги

Тиберий Семпроний Гракх отодвинул занавес и на цыпочках вступил в кубикул[74]. Бурное заседание в курии протянулось до заката, а после того пришлось еще идти к Сципиону Назике для приватного обсуждения государственных дел.