Карфаген должен быть разрушен

– Забудь о войне! – проговорил Менилл. – От нас она далеко.

Полибий остановился.

– Ты думаешь? Но ведь она уже в Карфагене и Македонии. В Элладе воздух насыщен грозой и тяжело дышать.

– Не будут же ромеи воевать с нашим Птолемеем, когда он им в рот смотрит. Поверь, нам война не угрожает.

Так они спускались, беседуя о политике, войне и мире, о будущем, строили планы, и будь Фаросский маяк впятеро выше, им бы все равно не наговориться.

Выйдя на дамбу, они увидели бегущего к маяку человека.

– Как ты думаешь, куда он так торопится? – спросил Полибий.

Менилл пожал плечами.

– Наверное, какой-нибудь приказ страже маяка. Но подбежавший человек остановился перед Полибием.

– Только что из Коринфа прибыл корабль, – проговорил он, протягивая запечатанный свиток.

– Тебя, видимо, избрали стратегом Ахейского союза! – обрадовался Менилл.

Полибий вскрыл печать, разорвал свиток и погрузился в чтение.

– Ну как? – спросил Менилл. – Я прав?

Вместо ответа Полибий протянул другу свиток.

– Да-а! – протянул Менилл, опуская папирус. – Попал пальцем в небо, как говорят твои ромеи. И что им надо? За семнадцать лет так к тебе привыкли, что и года не могут без тебя обойтись! Погоди! – вдруг воскликнул он, поднося свиток к глазам. – Да ведь тебя вызывает консул Манилий!

– Ну и что?

– А то, что Манилий – консул прошлого года!

– Выходит, письмо искало меня больше года…

– Да, да! – подхватил Менилл. – А раз консул сменился, можешь оставаться!

Полибий забрал свиток и внимательно посмотрел на подпись.

– Нет! – произнес он. – Манилий – консул прошлого года, но письмо подписано стратегом этого года Диэем, и он настоятельно просит меня отправиться в Лилибей в соответствии с приглашением консула Манилия.

– И ты поедешь?

Полибий пожал плечами.

– А что мне остается делать?

Свиток из посоха

Ранним утром в той гавани Коринфа, которую называют восточной, причалило небольшое суденышко. Тут же набежали рыботорговцы, торопясь скупить ночной улов. Но высокий костистый старик в одежде рыбака отмахивался от них, как от надоевших мух.

– Нет у меня ничего. Морская лиса порвала сеть. Убедившись, что старик ничего не привез, перекупщики разбежались. Он же поправил на голове петас[104] и зашагал, постукивая по камням массивным посохом. Иногда он останавливался, осматривая наиболее красивые здания, из чего можно было заключить, что в Коринфе он впервые.

У одного из уличных колодцев старик подошел к девушке, набиравшей воду, и попросил напиться. Прежде чем взять кувшин, он зажал свой посох между коленями. Отдавая кувшин, он достал из пришивного кармана чистую тряпочку, вытер губы и поблагодарил изысканным поклоном.

«Странный старик, – подумала девушка, глядя ему вслед. – Одет, как рыбак, а кланяется, как знатный».

На агоре старик подошел к рыночному служителю и спросил, как отыскать стратега Критолая.

– Пойдешь по той улице и на правой стороне увидишь дом с высокой черепичной кровлей, – объяснил тот. – Там всегда много народу толкается.

Пройдя менее стадия[105], старик остановился у одноэтажного дома, выделявшегося среди соседних своей кровлей. У его дверей толпились люди – судя по одежде, ремесленники.

Долговязый юноша с нездоровым цветом лица и впалыми щеками объяснял своему соседу:

– Да откуда мне денег взять? Богачи разбежались. Мои статуэтки никто не берет. А он мне расписку сует – «Отдавай!»

– Вот бы собрать все эти расписки и сжечь! – отозвался сосед. – А то ведь закон есть, а они не унимаются.

Из дальнейшей беседы старик понял, что Критолай, избранный первым стратегом, провел через синод закон об отсрочке платежей, и эти люди пришли жаловаться на ростовщиков, не желающих считаться с законом.

Внезапно открылась дверь, и на пороге показался человек лет тридцати, с красивым энергичным лицом.

– Друзья! – обратился он к собравшимся. – Простите, что заставил вас ждать. Вчера мы обсуждали государственные дела до петухов…

И тут старик протиснулся вперед.

– Стратег! – проговорил он. – Я прибыл издалека. И у меня к тебе дело чрезвычайной важности.

Стратег пропустил старика и закрыл за ним дверь.

Старик поднял свой посох на высоту груди и дернул его за оба конца. В его руках остались две короткие палки, а на пол, шелестя, упал свиток.

И вот они сидят рядом – стратег Ахайи и посол Филиппа.

– Удивительно, как тебе удалось к нам пробраться, – начал Критолай первым. – Ромейские волки рыщут везде.

– Волки не ходят по морю! – отозвался Николай.

– Твой корабль в гавани? – спросил Критолай.

– У нас нет кораблей, – ответил посол. – Военные суда уничтожены ромеями еще при отце нашего государя, Персее. А владельцы торговых кораблей увели их, как только народ призвал Филиппа на царство. В гавани стоит моя лодочка.

– С тех пор, как меня избрали стратегом, наша гавань почти пуста, – грустно проговорил Критолай.

– Верно ли, – продолжал македонец, – что Ахейский союз объявил войну Спарте?

– Да, – ответил Критолай. – И поэтому ромеи объявили нам войну. Но пока у нас нет настоящего войска. Богачи, служившие в пехоте и коннице, разбежались. Мы заменили их ремесленниками. Их надо еще обучить.