Карфаген

После гибели Капуи основной опорой карфагенских войск в Италии, хотя и не очень надежной, оставался Тарент, акрополь которого продолжали удерживать римский гарнизон и враждебные карфагенянам тарентинцы. Попытка римского флота пробиться к акрополю и доставить туда продовольствие не удалась. В морском сражении при Саприпорте он был разгромлен, его командующий Д. Квинкций погиб, а флагманский корабль попал в руки противника. Правда, в какой-то степени эта неудача была компенсирована успешной вылазкой осажденных, когда они принялись избивать на полях в окрестностях города безоружных и не ожидавших нападения тарентинцев [Ливий, 26, 39]. Главной задачей римлян теперь стало изгнание карфагенян из Тарента, а до тех пор — оказание помощи гарнизону в тамошнем акрополе. С этой целью, скупив в Этрурии хлеб, римское правительство направило его в Тарент вместе с 1000 воинов из гарнизона города Рима, а также 1000 союзников [Ливий, 27, 3]. На этот раз операция, по-видимому, прошла успешно.

В Сицилии победой римлян у р. Гимеры далеко еще не закончилась война. Между прочим, это позволило сенату отказать Марцеллу в триумфе после взятия Сиракуз и ограничиться только «овацией» — значительно менее почетным и менее торжественным въездом в Рим [Ливий, 26, 21]. Вскоре после отъезда Марцелла карфагеняне высадили на острове 8000 пехотинцев и 3000 нумидийских всадников. На сторону Карфагена перешли некоторые сицилийские города, в том числе Мурганция, Гибла и др. В течение всего 211 г. нумидийские всадники под командованием Муттона опустошали поля, принадлежавшие союзникам Рима. Римский командующий, претор М.Корнелий, должен был усмирять волнения в своей армии, недовольной условиями службы [Ливий, 26, 21].

Во второй половине 210 г. в Сицилию прибыл консул Лэвин, которому удалось, используя раздоры среди пунийского командования, полностью очистить остров от карфагенян. Дело в том, что успехам Муттона и его репутации командира уже давно завидовал Ганнон, верховный командующий карфагенской армией в Сицилии. Отношения между ними в конце концов обострились до такой степени, что Ганнон сместил Муттона и передал его должность своему сыну. В этом поступке, если учесть, что Муттон, как говорилось выше, был ставленником Ганнибала, нельзя не видеть отражения внутрикарфагенской борьбы за власть между Баркидами и их политическими противниками. Однако момент для сведения счетов Ганнон выбрал крайне неудачный; к тому же он не учел, насколько Муттона любили его солдаты — нумидийские всадники. Они просто отказались повиноваться другому командиру, сам же Муттон вступил в переговоры с Лэвином о сдаче Акраганта. Когда римляне подошли к городу, нумидийцы, частью прогнав, а частью уничтожив часовых, заняли ворота, ведущие к морю, и впустили через них неприятеля. Обеспокоенный шумом, Ганнон решил, что имеет дело с обыкновенным солдатским бунтом, и вышел усмирять непокорных всадников; разглядев на улицах римских воинов, услышав их крики, он вместе с Эпикидом бежал через другие ворота, погрузился на небольшой корабль и отплыл в Африку, бросив Сицилию на произвол судьбы. Оставленные своим командованием, пунийцы и сицилийцы даже не пытались сопротивляться; они все погибли на улицах города.

Расправа, которую Лэвин учинил в Акраганте, напомнила сицилийцам о судьбе Капуи и наглядно продемонстрировала, что ждет тех, кто попытается сопротивляться римскому оружию: городских магистратов и членов совета («тех, кто был первыми людьми в Акраганте», — пишет Ливий) выпороли розгами и казнили, всех остальных продали в рабство, продали и захваченную в городе добычу. Неудивительно, что сицилийские города один за другим сдавались римлянам; только шесть из них Лэвину пришлось брать штурмом. Вековая борьба за Сицилию закончилась [Ливий, 26, 40].

Впоследствии Муттон получил самую высокую награду, на которую только мог рассчитывать, — права римского гражданства [Ливий, 27, 5]. Этим римское правительство еще раз подчеркнуло то значение, которое придавало оно успешному для Рима исходу войны на острове. И действительно, римская армия возвратила себе великолепный плацдарм для вторжения в Африку. Кстати, вскоре после захвата Акраганта римский флот под командованием Марка Валерия Мессалы совершил набег на африканские владения Карфагена. Римляне высадились около Утики, разграбили и опустошили ее окрестности и, захватив множество пленных и богатую добычу, вернулись в Лилибей [Ливий, 27, 5]. Кроме того, Сицилия была важнейшей житницей Рима; отсюда в Рим доставлялся дешевый хлеб, что приобретало особое значение в условиях, когда Италия была разорена многолетней войной. Победа при Гердонии даже отдаленно не могла уравновесить потери Сицилии. Показательно, однако, что источники ничего не говорят о действиях Ганнибала в связи с событиями на острове: он ничего не мог сделать ни для того, чтобы поддержать Муттона в его конфликте с Ганноном и предотвратить его измену, ни для того, чтобы помешать Лэвину овладеть Сицилией.