Карфаген

Чем объяснить решение Ганнибала? Тем ли только, что он, как говорит римский историограф, не был убежден словами Дасия (но странным кажется в подобной ситуации довольно неожиданное соблюдение правовых норм и вообще формально-юридической процедуры, а в особенности ссылка на отсутствие свидетелей), или же еще и тем, что он, хотя и с запозданием, пытался представить себя в глазах италиков хранителем законности и порядка, мы не знаем. Однако Блаттию такой поворот событий дал возможность продолжать его деятельность и, несмотря ни на что, обработку Дасия. В конце концов Блаттий добился своего: Дасий решил принять участие в заговоре; соответственно и та группировка в Салапии, выразителем интересов и руководителем которой он был, изменила свою внешнеполитическую ориентацию[534]. Город перешел на сторону римлян; карфагенский гарнизон —500 нумидийских всадников — был почти полностью истреблен в уличном бою, и сохранить жизнь удалось только 50 из них. Все они попали в руки неприятеля. Гибель этого отряда была, по словам Ливия, для Ганнибала еще более тяжела, чем потеря Салапии: Ганнибал окончательно потерял свое превосходство в коннице. Но все же и утрата Салапии была для него чувствительным ударом, тем более что ее примеру могли последовать и другие. Неудивительно, что после этого события Ганнибал вынужден был отправиться в Брутиум [Ливий, 27, 1].

Воспользовавшись столь благоприятным стечением обстоятельств, Марцелл штурмом отнял у самнитов и карфагенян города Мармореи и Мелы, отдав их на поток и разграбление своим воинам [там же], причем около 3000 воинов пунийского гарнизона погибли. Однако предпринятая тогда же новая попытка римлян штурмом овладеть Гердонией закончилась крупной неудачей. Условия для этой операции складывались в высшей степени благоприятно, так как население города было склонно изменить Ганнибалу и признать римское господство. Находившийся около Гердонии проконсул Гн. Фульвий был уверен в успехе и не принял мер для организации боевого охранения в лагере, который к тому же расположил в далеко не безопасном месте. Узнав об этом, Ганнибал решительно устремился к Гердонии и подошел к римским позициям, выстроив свои войска в боевой порядок. Фульвий вывел свои войска ему навстречу. На сей раз Ганнибал решил снова применить тот же маневр, который обеспечил ему победу при Каннах: пока пехота сражалась, он послал часть своих всадников напасть на римский лагерь, а других ударить в тыл неприятелю. Расчеты Ганнибала полностью оправдались: многие римляне бежали, многие (по одним сведениям, 7000, а по другим — 13 000, в том числе и сам Фульвий [Апп., Ганниб., 48]) погибли в бою. Ганнибал жестоко расправился с населением города: всех жителей Гердонии он переселил в Метапонт и Фурии, а тех из местной знати, кто был уличен в тайных контактах с Фульвием, приказал казнить [Ливий, 27, 1].

Победа Ганнибала во второй битве при Гердонии серьезно обеспокоила римское правительство, в особенности потому, и это вскоре подтвердили события в Кампании, что она могла способствовать активизации враждебных Риму сил. Именно поэтому Марцелл, срочно явившись в Луканию, расположился лагерем на равнине у Нумистрона, на виду у неприятеля, стоявшего на холме. Произошло сражение, в котором, однако, ни Ганнибалу, ни Марцеллу не удалось добиться решающего успеха. На следующий день Ганнибал уклонился от боя, а затем ночью без шума ушел в Апулию. Марцелл бросился за ним; у Венусии завязались стычки, однако пунийский полководец не принял сражения и продолжил свой путь в Апулию. Марцелл неотступно двигался за ним [Ливий, 27, 2].

Между тем в Кампании, где римское командование занималось продажей имущества, захваченного у капуанской знати, и раздавало в аренду земли, ставшие по праву войны собственностью римского народа, группа местных жителей, несомненно не без влияния победы Ганнибала при Гердонии, решила предпринять отчаянную попытку свергнуть ненавистное иго. Воспользовавшись тем, что Кв. Фульвий Флакк вывел своих солдат из Капуи и расположил их у городских стен и ворот, 170 кампанцев во главе с братьями Блоссиями замыслили поджечь ночью римский лагерь. Однако рабы, принадлежавшие Блоссиям, своевременно предупредили Флакка, и он тут же запер ворота, по тревоге поднял солдат и арестовал заговорщиков. Все они были казнены, а доносчики получили свободу и по 10 000 ассов в награду [Ливий, 27, 3].