Карфаген

Основание Гадеса было серьезным успехом финикиян и одновременно серьезным поражением тартесситов в борьбе за рынки. После возникновения этой колонии борьба неизбежно должна была принять значительно более острый характер, чем прежде. К сожалению, источники не дают возможности восстановить цельную картину тартесско-финикийских отношений в Х-VIII вв., но даже некоторые отрывочные сведения, дошедшие до нас, чрезвычайно показательны. В частности, у Макробия сохранилось известие (Sat., I, 20, 12) о нападении тартесситов на Гадес. Он пишет: «Когда Ферон, царь Ближней Испании (rex Hispaniae citerioris), охваченный яростью, вел борьбу морскими силами с целью захвата храма Геркулеса, гадитане выступили навстречу, плывя на длинных судах, и, когда произошло сражение, причем до тех пор битва велась без перевеса для одной из сторон, внезапно царские суда были обращены в бегство и в то же время, охваченные неожиданным огнем, сгорели. Очень немногие из врагов, которые остались в живых, говорили, что им явились львы, стоявшие на носах гадесских кораблей, и что их корабли были внезапно сожжены направленными на них лучами, такими, как их изображают вокруг головы солнца». Несомненно, что в данном случае мы имеем дело с поздней по происхождению версией предания; очень характерен такой анахронизм, как rex Hispaniae citerioris вместо ожидаемого rex Tartessis[214]. Несомненен также сказочный характер отдельных деталей легенды, сохранившейся у Макробия. Однако не подлежит сомнению и то обстоятельство, что в основе предания лежит воспоминание о реальных исторических событиях —о продолжительной, упорной и безрезультатной войне Тартесса с Гадесом, о морском походе тартесситов против Гадеса и о разгроме тартесского флота. Происхождение этого предания не вполне ясно. Быть может, то обстоятельство, что в тексте тартесситы названы «врагами» (hostes), свидетельствует о гадитанском происхождении предания; последнее подтверждается, возможно, и тем, что гадитане в легенде выступают как сторона, к которой явным образом благоволит божество.

На длительность борьбы между Тартессом и Гадесом указывает и Юстин (XLIV, 5, 2), отмечающий также, что Гадесу оказывали помощь карфагеняне. Следовательно, нет оснований, как это делает А. В. Мишулин, приписывать морскому сражению у Гадеса решающую роль в установлении финикийского господства на юге Пиренейского полуострова[215].

Видимо, между Гадесом и Тартессом происходила целая серия войн, ведущихся с переменным успехом, но не приводивших, однако, к полному уничтожению ни одного из противников. Сказанное не противоречит тому, что Тартесс, очевидно в результате наступления гадитан, оказался в чрезвычайно стесненном положении.

Выше мы говорили, что Исайя в своем пророчестве о Тире обращается к «дочери Таршиша»: «Переходи ('ibrl) на землю твою, как река, дочь Таршиша, нет препоны более» (XXIII, 10). В этом достаточно неясном тексте привлекают внимание следующие особенности. Глагол 'abar имеет основное значение «переходить»; таким образом, в тексте явно говорится не об освобождении от чужеземного господства, но о вторжении извне. Обращает на себя внимание и эпитет «как река» (kaye`or); слово ye`or применяется, как правило, к Нилу; в данном случае оно должно подчеркнуть стремительность вторжения «дочери Таршиша» в ее страну. То слово, которое нами переведено вслед за русским синодальным переводом как «препона» (mezah), встречается в Библии еще только два раза, и в обоих случаях оно означает «пояс» (Ps, CIX, 19; Iob, XII, 21). Представляется сомнительным, чтобы такой образ мог быть употреблен библейским автором, если бы речь шла о покорении Тартесса-Таршиша гадитанами или другими выходцами из Тира. Вероятнее другое, именно то, что финикияне сковывали развитие тартесской торговли, изолировали Тартесс от внешнего мира, прибегая к своеобразной блокаде. Не случайно Геродот (IV, 152) характеризует Тартесс как малопосещаемую гавань. То обстоятельство, что «дочь Таршиша» должна «переходить» на свою землю, свидетельствует о независимости Тартесса от финикийских захватчиков, хотя в то же время это говорит и о потере Тартессом какой-то части территории.

Исследуемый текст Исайи, однако, не содержит сведений о полном порабощении гадитанами Тартесса. Не свидетельствует об этом и тот отрывок из Страбона (III, 13), который обычно привлекается для обоснования теории о покорении Гадесом Тартесса[216]. В этом тексте действительно говорится о подчинении финикиянам населения Иберии: «Ибо они так прочно стали (έγένοντο) подвластными финикиянам, что большинство городов в Турдетании и ближайших поселений ныне заселено ими (финикиянами. — И. Ш.)». В тексте Страбона явно имеется в виду полное завершение финикийско-тартесской борьбы, окончательное подчинение иберийских племен финикийским колонистам, которое связано уже с наступлением Карфагена. Не случайно Страбоном употреблена форма έγένοντο и имеется указание на современное автору положение (νυν).