Кари Мора

В «академии» на данный момент размещалась штаб-квартира школы «Десять колокольчиков», обучающей специальностям вора-карманника, домушника и гоп-стопщика. Название она получила от тех колокольчиков, которые вешают на одежду учебного «терпилы» при сдаче экзамена на звание щипача. А в карманы такому «болвану» нередко подсовывают рыболовные крючки или бритвенные лезвия, дабы еще больше усложнить задачу экзаменуемому.

На втором этаже располагался просторный танцзал. Сквозь открытые высокие окна внутрь задувал приятный утренний ветерок, несущий с собой шум уличного движения внизу.

В одном углу танцзала виднелся буфет, точь-в-точь как где-нибудь в аэропорту – прилавок самообслуживания с подносами, стоячие столики… В конце прилавка – стойка с соусами и приправами. В зале толпилось около дюжины учеников в обычной уличной одежде – все как один молодые, чуть помладше или чуть постарше двадцати. Студенты собрались из шести разных стран – и из Европы, и из обеих Америк.

Инструктор был заметно постарше, около сорока. На ногах – кроссовки «Пума», очки задраны на макушку. Сам себя он воспринимал скорее как хореографа и действительно вполне мог бы сойти за такового, когда рубашка прикрывала тюремные наколки. Его фотография красовалась на стендах «Их разыскивает полиция» чуть ли не во всех аэропортах земного шара.

Отрабатывали так называемый «щипок на мазок». Инструктор объяснял:

– Чтобы успешно осуществить «щипок на мазок», вы должны заранее приготовиться и внимательно следить за лохом с того самого момента, как тот направится к буфету, – чтобы определить, в какой руке он несет то, что вы хотите подрезать. Скажем, это компьютерная сумка с ноутбуком в левой руке. Сосредоточьтесь на ней. На левой руке. В данном случае вы должны мазнуть его горчицей или майонезом прямо под правым плечом, чтобы он мог дотянуться дотуда только левой рукой. И вот что, дамы: когда вы прямо на ходу сообщите ему, что справа на спине у него горчица, и ткнете туда пальцем, моментально всуньте ему в правую руку салфетки, чтобы он попросту не перекинул сумку из левой руки в правую и сразу себя не вытер. Он обязательно должен опустить вещи. Должен поставить сумку на пол и повернуть голову к измазанному плечу, в сторону от нее. Когда будете ему помогать, прижмитесь к его руке титьками. Если лифчик с косточками, он и сквозь рукав пиджака все прекрасно почувствует. В этот момент ваш напарник подрезает вещь. Вы удивитесь, сколько народу ухитряется вымазать терпиле не то плечо или не успевает вовремя всучить ему салфетки. Те, кто таким вот образом облажался, в результате сидят в маленькой комнатке в аэропорту – ждут, когда адвокат оформит им залог или хотя бы когда их сводят отлить… Ну ладно, приступим. Винсент, Карлита – вы первые. По местам! О’кей, а вот и терпила. Поехали!

Сложив ладони в чашечку и прикрыв рот и нос, распорядитель загнусавил:

– Объявляется посадка на рейс восемьдесят восемь до Хьюстона с пересадкой на Ларедо, Мидленд, Эль-Пасо, выход номер одиннадцать!

Из кабинета рядом с танцзалом дону Эрнесто были слышны возбужденные голоса, звук бегущих ног и вопли, сбивающие погоню со следа – тыча рукой куда-то вбок, Карлита вдохновенно орала: «Вон туда он побежал, гад, я видела!»

Роль главы школы «Десять колокольчиков» и куратора криминальной деятельности ее выпускников накладывала на дона Эрнесто определенную ответственность, и сейчас он писал непростое письмо пожилым родителям Антонио, к которому прикладывался чек. Сумма весьма щедрая, но наверняка ведь оскорбятся в лучших чувствах, подумалось ему. Впрочем, это и к лучшему. Пусть себе тратят деньги и осыпают его проклятиями – не придется выражать соболезнования лично или по телефону.

Деликатный стук в дверь, и на пороге появилась секретарша дона Эрнесто с одноразовым мобильником в руке. Держала она его носовым платком, и дон Эрнесто последовал ее примеру.

– Перезвонит через пять минут. Говорит, что вы его хорошо знаете, – сообщила она.

* * *

Магазинчик «Тур де Рев» на оживленном Железном рынке Порт-о-Пренса буквально ломится от подержанных велосипедов. Большинство из них добыты под покровом ночной тьмы в Майами. Все более или менее приведены в порядок – как минимум месяц точно забот знать не будешь. Владелец этого велосипедного рая, Жан-Кристоф, в тот день закрылся пораньше, запер на замок цепь, пропущенную через стоящие перед входом выставочные образцы, сунул под мышку лэптоп и отправился в интернет-кафе, из которого по электронной почте отправил сообщение в Барранкилью. Оно гласило:

«Mi señor, не сообщите ли рабочий номерок?»

Ответ прилетел через несколько минут: «+57 JK5 1795».

В Академии танцев в Барранкилье в руке у дона Эрнесто загудел и завибрировал телефон.

– Это Жан-Кристоф, сэр.

– Бонжур, Жан-Кристоф! Как там твоя поп-группа?

– О, вы еще про это помните? Лабаем в «Олоффсоне»[77], когда повезет, – в самые отстойные дни, когда «Бугалу» играет на выезде.

– Диск еще не записали?