Карибская чума (СИ)

Первым чувством, вернувшимся к Джеку после долгой отключки, был юмор. Это чувство постепенно вернуло слух, обоняние и зрение, незамедлительно выдав шутку прискорбного содержания: в вертикальном положении справлять нужду удобнее, чем если бы это всё растекалось прямо под спиной. Когда же зрение вернулось окончательно, исправить положение не могли уже никакие остроумные шутки. Эта камера была значительно больше предыдущей, только вот причины расширения территории не вселяли надежды: в камине краснели раскалённые щипцы, иглы и прутья, на каменном полу стояло несколько шипастых стульев разной конфигурации, два аналогичных саркофага, куча захватов и зажимов, крюков и цепей на стенах, несколько видов дыб и даже такие мерзкие приспособления, как железная груша и колыбель Иуды. От вида последних Джека чуть не вырвало, но бунтовать пустому желудку было попросту нечем. Хотя в такой атмосфере аппетита и вовсе быть не может…

— Вот и ты, — с садистским удовольствием промурлыкал какой-то одноглазый мужчина, по царапинам на его лице пират понял, что говорит со своим недавним врагом. — Ты высадил мне глаз, это было больно. Не хочешь тяфкнуть что-то пафосное, пока я не разделал тебя на корм свиньям?

— Вряд ли твои люди станут меня есть, — Джек усмехнулся и сдул упавшую на глаза прядь. — Хотя да. Просьба есть. Прибереги мой плащ, вдруг пригодится?

— Прикуси свой поганый язык! — палач рыкнул и без предупреждения заехал кулаком в лицо пленного. Пират еле успел подставить скулу, череп тут же отдался болью, но тут новая вспышка уже в районе переносицы перекрыла первый удар. В носу противно защекотало, что-то горячее и липкое потекло по губам, и рот наполнился солоноватым привкусом крови. — Так-то получше. А теперь разивай пасть, и не вздумай выкинуть что-то, иначе я вырву все твои зубы вот этими щипцами, а потом вобью обратно и буду медленно выкручивать снова, пока ты не захлебнёшься своей же кровью!

Грубые ремни, удерживающие руки парня на крюке над его головой, ослабли слишком резко, но огромная грубая рука уже сжимала волосы пирата на затылке и не позволила упасть, спина и шея отозвались болью. От омерзения вновь потянуло на блевотину, только чудом и жаждой мести Джек всё ещё держался, стараясь опереться руками хоть обо что-то и уменьшить жуткую ломоту во всём теле, особенно в прикованных к полу ногах. Он затаился и отключил все мысли, ушёл в прошлое и перестал замечать происходящее, наконец найдя спасение от мерзкого стражника и ожидая, пока тот окончит наконец своё мерзкое дело. Казалось, палач удовлетворился своей полной властью над пленником и сейчас уйдёт по своим делам, но надежды не оправдались. Одноглазый придвинул единственный нормальный стул ближе к Джеку и сел, закинув ногу на ногу, так что сгорбившийся от изнеможения пират едва ли не касался его обуви лицом.

— Не больно-то ты и крут, неуловимый капитан-зимородок. Но уловился же! — палач каркающе рассмеялся. — Красивые птички. В детстве, когда мы с братом жили в Англии, мы находили их гнёзда и били яйца или затыкали нору и поджигали траву, чтобы они бились и подыхали там. Искать их было сложно, но мы быстро нашли способ находить их и убивать, а перья продавать швеям и шлюхам, что по сути одно и то же. Некоторые говорили, что ты баба, раз так удачно шныряешь по городам и балам, не привлекая внимания. Но вот он ты, такой же жалкий и беспомощный, как те птички. Считай, что ты попал к ястребу и отлетался.

— Когда я видел зимородков… они бросались на добычу молниеносно и никогда не промахивались… и знаешь, что они делали потом? — Джек презрительно улыбнулся, и улыбка эта стала оскалом. — Потом они строили гнездо из костей своей добычи и врагов.

— Ну, до этого ты вряд ли доживёшь, — снова закаркал экзекутор, пнув пяткой голову пирата и вставая. — Пока губернатор узнает, что ты здесь, пока отправит приказ, пока все бумаги утрясутся… пройдёт несколько замечательных недель, которые ты проведёшь здесь, и кто знает, почему пленник может подохнуть раньше срока. Быть может, это будет голод. Или лихорадка. Или у него окажутся больными органы. Вероятно, это будет быстрая смерть от болевого шока, но тебя ведь устраивает, как я о тебе забочусь, да? — палач вздёрнул его за волосы до уровня своих глаз. Джек фыркнул и сплюнул кровью на затянутую в мундир грудь. — Поганец! — последовал новый удар, в голове у пирата зашумело, он даже не запомнил, как оказался пристёгнут вновь. — Сегодня первый день нашего с тобой полноценного знакомства, поэтому отдыхай, пока есть чем. Если будешь сидеть тихо, я попрошу кого-нибудь дать тебе воды и хлеба. Не скучай без меня.