Карибская сага

– Срочно буди капитана! – Ник сильно дёрнул медлительного норвежца за широкий рукав бушлата. – Срочно буди! Тревога! Переходим на боевой режим!

Через три часа в рубке «Кошки» тоненько запищала рация.

– Слушаю. Здесь Андрес Буэнвентура, – Ник нахлобучил на голову наушники.

– Привет, командир! – голос Банкина уверенно пробился через лёгкое потрескивание эфира. – Слышишь меня? Молодец. Готовьтесь к бою, через час эта чёртова подлодка всплывёт на поверхность. Смотрите, не упустите, другой такой возможности может уже и не быть…. Как меня понял? Приём.

– Хорошо понял, – Ник старался говорить спокойно. – Гена, что ты там придумал? Не молчи, отвечай…. Старший лейтенант Банкин, так вас и растак! Извольте отвечать!

– Ладно, командир, не гони пургу. Всё будет нормально. Извини, мне надо торопиться. Запомни: через час подлодка всплывёт, не зевайте. Всё, отбой!

Эфир потерянно трещал и легонько повизгивал…

Ник и Фьорд тревожно приникли к окулярам биноклей, тщательно наблюдая за водной акваторией, а Куликов уже спустился в тайную боевую рубку, готовый в любую секунду начать активные военные действия.

– Лодка идёт, – коротко доложил норвежец.

Ник перевёл свой бинокль по направлению к берегу: там вяло тарахтела стареньким допотопным мотором обычная рыбацкая лодчонка, на корме которой сидел неустановленный человек в широком плаще с накинутым на голову капюшоном.

Через пятнадцать минут лодка приблизилась и, заглушив мотор, плавно остановилась на самой середине выхода из бухты, метрах в четырёхстах от «Кошки», прятавшейся в манговых зарослях.

Человек в капюшоне перешёл на нос и поставил на скамью чёрный ящик.

– Капитан! – прокричал Ник в открытый секретный люк. – Полная боевая готовность! Как только рубка подлодки появится из воды – сразу же пускай торпеды! Понял? Сразу пускай, не жди, пока она полностью всплывёт!

– Есть, пускать сразу! Есть, не ждать! – невозмутимо откликнулся Куликов.

– Объясни, командир, что здесь происходит, – попросил Фьорд, не отрывая глаз от бинокля.

– Да просто всё. Гешка им Брауном, то есть, Большим Джимом представился. Наплёл, что ранен, попросил всплыть на поверхность и забрать его. Рискует, конечно, подлец. Ничего, если останется в живых, сгною, мерзавца, на гауптвахте…

Фьорд заметно оживился, громко защёлкал пальцами поднятой вверх руки:

– Всплывает, всплывает!

Ник и сам всё прекрасно видел: вот, из воды высунулся глаз перископа, через минуту вспенилась вода в семидесяти метрах от лодки, в которой находился Банкин, и на поверхности показалась серая рубка с торчащим из неё толстым коротким пулемётом.

– Огонь! Огонь! – закричал Ник в открытый люк. – Не медли, капитан!

– Успокойся, командир. Ушли торпеды, – меланхолично доложил Куликов.

Ник снова кинулся к поручням борта, навёл бинокль на нужное место…

Подводная лодка уже полностью всплыла и неуклюже покачивалась на мелких злых волнах. К ней со стороны «Кошки» неуклонно приближались две белые узкие полосы.

«Быстрее, быстрее!» – торопил Ник торпеды.

На подводной лодке тоже заметили приближавшуюся смертельную опасность, но сделать уже ничего не могли: мгновенно погрузиться под воду невозможно.

От бессилья и осознания, что их провели, как детишек дошкольного возраста, кто-то серьёзный и злой, находившийся в рубке подлодки, открыл по лодчонке Банкина шквальный огонь из пулемёта…

Один за другим прогремели два взрыва, над подводным судном встала высокая водная стена.

– Фьорд, запускай мотор! Полный вперёд! – скомандовал Ник.

«Кошка» подошла к тому месту, где совсем ещё недавно наблюдалась хищная и элегантная подводная лодка. Теперь здесь повсюду плавали лишь какие-то непонятные обломки, окружённые со всех сторон круглыми масляными пятнами.

– Вон Гешкина посудина, кверху дном плавает, – тронул Ника за плечо Куликов, уже вылезший из своего боевого арсенала. – Фьорд, правь вплотную к перевёрнутой лодке!

Подошли вплотную. Банкина нигде не было видно. Борта и дно лодки представляли собой одно сплошное решето, как минимум пятьдесят крупнокалиберных пуль достигли своей цели.

– Эх, Гешка, Гешка, – скорбно покачал головой Куликов. – Жалко-то как! Такой отличный мужик погиб…

Руководство приказало идти в норвежский порт Берген и сдать архив Троцкого на руки тамошнему резиденту.

«Очень странное решение», – подумал про себя Ник. – «По Норвегии уже немцы вовсю разгуливают, для них эти документы – просто лучший подарок. Хотя, начальникам – оно всегда виднее. Как говорится: темней всего – под пламенем свечи…».

Решили по дороге зайти в португальский Синиш, очень уж Нику хотелось ещё раз повидаться со старой Натальей.

Пришли, встали к прежнему причалу, сошли на берег.

Стали бабушку искать – нет нигде.

Парнишка местный подбежал, залопотал что-то на местном диалекте португальского языка. Всё ясно – умерла Наталья…

Кладбище – древней не бывает. На самом его краешке притулилась скромная свежая могилка с крошечной табличкой:

«Natali Ivanova 1860–1940».

Ниже – эпитафия на испанском: