Карибская сага

Отъехали от этой Сандиньи на пару километров вдоль безлюдного морского побережья, из найденного плавняка разожгли жаркий весёлый костёр, сами перекусили и накормили голодного кота, дожидаясь, пока доблестный капитан придёт в себя…

Через три часа Сергей Анатольевич проснулся и хмуро попросил развязать его, что Банкин – с видимой неохотой – и исполнил.

– Опохмелиться дадите, мазуты береговые? – тут же поинтересовался Куликов, присаживаясь к костру и поправляя на длинном носу знаменитые чёрные очки.

Ник, молча, протянул ему заранее приготовленную и откупоренную бутылку с креплёным калифорнийским вином.

Куликов принял бутылку дрожащими руками, поднёс ко рту и в несколько жадных глотков полностью опорожнил сосуд.

– А больше нет? – жалобно поинтересовался Сергей Анатольевич, демонстративно опрокинув бутылку кверху дном и глазами указывая на редкие капли, падающие из горлышка бутыли на прибрежный песок.

– Может, и есть. Но пока – не про твою честь, – невежливо ответил Банкин.

– А что так? – деланно удивился Куликов. – Надеюсь, я не сильно покуролесил? Деревушка-то цела осталась?

– Цела, цела, – успокоил его Ник. – И погулял ты нормально, сугубо в меру. Бывало и покруче…. Ты, вот, лучше скажи: а где «Кошка»? Ты её, часом, не пропил? И почему в местной гавани наблюдается такое скопление разных морских посудин?

– Мазут береговой! – зло сплюнул себе под ноги Куликов. – Надо же, ляпнуть такое! «Кошку» пропить! Да я за свою красавицу даже самому Господу Богу пасть порву до самых ушей! Да я…

– Остановись, мистер Одноухий! – прервал его Банкин. – Ты по делу докладывай!

– По делу… Хреновые у нас дела. Опять произошла утечка информации. Так вас всех и растак, да во все известные и неизвестные места! Американская подлодка появилась – по ваши души, ясен пень, как Сизый выразился бы. Стоит себе в засаде, где-то у входа в местную бухту, под водой, конечно же, да и топит все суда, выходящие со стороны Сандиньи, мать её. Только выходящие топит. То есть, всех впускает, а никого не выпускает. Классика жанра. Уже восемь корыт пошли на дно. Вот, такие у нас дела…. Где родимая «Кошка»? Спрятана в надёжном месте. Там, на самом краю мола манговые заросли вылезают из джунглей. Вот, в этих зарослях и отдыхает моя красавица…

Ник призадумался: дело принимало непредвиденный и паскудный оборот.

– Слышь, морской волк хренов, – вмешался Банкин. – Твоя же «Кошка» вооружена до самых коренных зубов. Может, просто потопить эту подводную лодчонку – к нехорошей маме? А?

Куликов многозначительно пощёлкал пальцем по кадыку.

– Выпить бы мне, мазуты…. Налейте болящему, Христа ради! Потопить? Да запросто и с нашим удовольствием. Только для этого надо, чтобы подводная лоханка всплыла в прямой видимости. А с чего ей, спрашивается, всплывать? С каких таких пирожков?

Банкин возбуждённо заходил вокруг костра, безжалостно дёргая себя за большой грушевидный нос.

– Командир, у нас же имеются все коды для выхода на связь с этой подлодкой! Да и рация родная, американская…. Выходим в эфир, настраиваемся на нужную волну, я голосом Большого Джима приказываю им убраться – к чертям свинячим. Или, к примеру, в порт города Нью-Йорка. А, как план? Даже нет! Я прикажу им всплыть на траверсе этой бухты! А доблестный капитан их потопит торпедами…. Классно придумано?

– А для чего им всплывать? – недоверчиво прищурился Ник. – Нет, ты объясни. Что ты им скажешь? Мол, всплывайте – и всё тут? Мол, я, Большой Джим, хочу на вас полюбоваться с берега? Они же наверняка знают, что господин Браун мёртв. Так что, Геша, надо ещё мозгами пошевелить…. Хотя, определённое зерно в твоих рассуждениях присутствует. Ладно, после поболтаем на эту тему. А сейчас давайте переправим наш драгоценный архив на яхту и выспимся – для начала – на белых простынях. Капитан, имеются у тебя в наличии хорошо накрахмаленные белоснежные простыни?

Ник проснулся на рассвете. Натянул на ноги холщовые штаны, набросил на плечи флотский бушлат и выбрался на палубу. Было достаточно прохладно по местным меркам: плюс двенадцать-тринадцать градусов, не больше. Над морской зеленоватой водой и манговыми зарослями, в которых пряталась яхта, клубился влажный молочный туман.

Ник прошёл на корму, где невозмутимо дымил трубочкой моторист Фьорд.

– Доброе утро! – вежливо поздоровался Ник. – Есть свежие новости?

– Отсутствуют новости, – меланхолично пожал плечами норвежец. – На море всё спокойно. Только перед самым рассветом испанский лесовоз проследовал в гавань. На одного арестованного стало больше. Да ещё с час назад господин Вагнер ушёл в деревушку. Наверно, на свидание с какой-нибудь местной плутовкой.

– Что ты сказал? – Ник не хотел верить своим ушам. – Вагнер ушёл в деревню? Без приказа? Быть такого не может!

Фьорд только руки развёл в стороны.

– Может, не может.… Не моё это дело. Только, вот, ушёл. Взял чёрную коробку в брезентовом чехле, ремешок накинул на плечо и ушёл.

«Что же это творится?», – заполошно забились в голове тревожные мысли. – «Гешка взял рацию и без приказа усвистал в неизвестном направлении? Что же он, засранец, задумал?»