Карибская тайна. Немезида

А могло и ничем не помочь. Если хорошо поискать, могло обнаружиться некое важное, полезное свидетельство. Я сказал также, что расследование окажется дорогостоящим, однако для человека в его положении такие деньги ничего не значат. К этому времени я уже понял, что имею дело с больным, очень больным человеком. Мистер Рэфьел сам сказал мне об этом. Он сказал, что ожидает скорую смерть, что уже два года назад врачи говорили ему, что больше года он не протянет, однако потом они изменили свое мнение, приняв во внимание его недюжинную физическую силу. Я спросил его и о том, как он относится к своему сыну.

— И что же он сказал вам? — спросила мисс Марпл.

— Ага, и вы хотите это знать? Как и я сам... Он был, скажу честно, крайне откровенен со мной, даже...

— ...даже беспощаден к себе? — подсказала мисс Марпл.

— Да, именно. Вы нашли нужное слово. Мистер Рэфьел был человеком безжалостным и беспощадным, однако же справедливым и честным. Он сказал: «Каков мой сын, я знаю уже много лет. Я не пытался исправить его, потому что, по-моему, он неисправим. Он пошел своим путем... кривым, скверным. Он всегда во что-то замешан. Он не имеет чести. Никто и ничто не могло исправить его. Я не испытываю в этом сомнения. В известном смысле я умыл свои руки в его отношении. Не в плане закона или внешних обстоятельств: он всегда имел нужные ему деньги. Я помогал законными и незаконными средствами, если он вляпывался в какую-нибудь неприятность. Я всегда делал все, что зависело от меня. Скажем так: если бы мой сын был тупым, болезненным, наконец эпилептиком, я все равно делал бы для него всевозможное. И раз мой сын болен морально, раз для него нет никакого исцеления, я поступал точно так же и делал все возможное. Не более и не менее. И что я могу сделать для него теперь?» Я ответил, что это зависит от того, что он захочет предпринять. «В этом нет никакой сложности, — проговорил он. — Будучи инвалидом,

я тем не менее вполне отчетливо представляю, чего именно хочу. Я хочу, чтобы его оправдали. Я хочу, чтобы его выпустили из заключения. Я хочу, чтобы он мог на свободе продолжать собственную жизнь так, как это ему угодно. Если он не может избежать дальнейшего бесчестья, пусть живет так, как может. Я оставлю ему соответствующее обеспечение, сделаю все, что следует сделать. Я не хочу, чтобы он страдал в тюрьме, будучи отрезанным от жизни благодаря совершенно естественной и несчастной ошибке. Если эту девушку убил кто-то другой, я хочу, чтобы этот факт был извлечен на свет и стал общеизвестным. Я хочу справедливости для Майкла. Но я — человек физически неполноценный. Очень больной человек. Срок моей жизни теперь измеряется не месяцами или годами, а всего лишь неделями».

Я предложил ему обратиться к адвокатам и сказал, что знаю одну такую фирму. Мистер Рэфьел осадил меня. «Ваши адвокаты окажутся бесполезными. Вы можете нанять их, однако от них не будет никакого толка. Я должен устроить все так, как могу устроить за столь короткое время». Он предложил мне большие деньги за поиски истины и предложил не считаться с расходами. «Сам я ничего не могу сделать. Смерть может прийти ко мне в любой момент. Я назначаю вас своим главным помощником и в помощь вам постараюсь найти некую особу». Он написал мне ваше имя — мисс Джейн Марпл — и сказал: «Я не хочу давать вам ее адрес. Я хочу, чтобы вы встретились с ней при избранных мною обстоятельствах». После чего рассказал мне об этом туре, об этой очаровательной, безвредной и невинной поездке по историческим домам, замкам и садам. Он сказал, что закажет мне место на этот тур на некую дату. «Мисс Джейн Марпл, — сказал он, — также будет в одной с вами группе. Вы встретитесь там, познакомитесь в непринужденной обстановке, и знакомство ваше должно выглядеть случайным».

Я должен был самостоятельно выбрать нужный момент для знакомства с вами — в том случае, если решу, что так будет лучше. Вы уже спрашивали меня о том, были ли у меня или моего друга коменданта какие-то основания подозревать в убийстве другого человека. Мой друг комендант, безусловно, не выдвигал на сей счет никаких предположений и обратился к услугам проводившего расследование полицейского офицера... достойного абсолютного доверия детектива, суперинтенданта, имеющего большой опыт в подобных делах.

— Так, значит, другого подозреваемого не оказалось? Другого приятеля девушки? Прежнего ухажера, ощутившего себя обойденным?

— Подобной информации не оказалось. Я попросил его немного рассказать о вас. Он не обнаружил особого стремления говорить. Сказал, что вы — человек немолодой. Сказал, что вы разбираетесь в людях. И еще одну вещь.