Карибский брак

Когда в пятницу после службы в синагоге Фредерик нанес визит дядиной вдове, его научили правильно держать маленького ребенка на руках во время обеда. После обеда он помогал детям справиться с их уроками и нашел, что у Давида хорошие способности к математике. Всякому, кто обратил бы внимание на то, что он ходит сюда по пятницам, он мог бы сказать, как говорил и самому себе, что он делает это, во-первых, из вежливости, во-вторых, из чувства долга, и в-третьих, что он как-никак не чужой для них человек. У них в доме, как и во всех других местах, он старался не смотреть на Рахиль и не представлять ее себе в белом дезабилье. Тем не менее он хорошо изучил ее зеленое платье и знал, где находятся швы и где жемчужные пуговицы, как оно прилегает к ее фигуре и как можно расстегнуть эти пуговицы и стащить с нее платье, если, конечно, она пожелает. Он страшно злился на себя за то, что не мог отделаться от этих мыслей.

Она была на семь лет старше его и прожила за эти семь лет целую жизнь. Она была замужней женщиной, затем вдовой, матерью, а он был всего лишь молодым человеком, умеющим считать. Один раз, выйдя из их дома, он оглянулся и увидел в окне, как она распускает волосы. Он застыл на месте, хотя знал, что она будет раздеваться. Он не мог оторвать от нее глаз, это был оживший образ его воображения. Спустя несколько мгновений она скинула платье, и это доконало его. Теперь уж он никакими силами не мог заставить себя отвернуться. Ему слышалось жужжание пчел, но он не знал, то ли они рядом в кустах, то ли на другом конце острова. Чуть позже он, выйдя за город, направился в холмы; он проходил милю за милей, надеясь, что ходьба отвлечет его от мыслей о ней.

Он оказался в полной темноте на каком-то лугу. У него было чувство, что он один на всем свете, – такого с ним не было даже на корабле, где его могло смыть волной, и никто не заметил бы этого. Затем он увидел во тьме два обращенных на него глаза, и его охватила паника. Он решил, что это дьявол – тот самый, который внушал ему мысли о Рахиль, и теперь дьявол накажет его. Но, присмотревшись, он понял, что это всего лишь козел, глядевший на него из-за какой-то загородки. Ему стало смешно. Он говорил Рахиль, что он не глупец, но, похоже, он был не прав.

Как-то в пятницу во время обеда Рахиль, передавая ему тарелку супа, слегка коснулась его руки. Его словно огнем обожгло, он не мог проглотить ни куска. Чуть позже он увидел, как она поливает холодной водой свою собственную руку, и понял вдруг, что она чувствует то же самое. После этого он еще глубже погрузился в работу, просиживая за бумагами до поздней ночи. Он писал родственникам во Францию, подробно рассказывая о работе, но не упоминая Рахиль. По ночам он слушал писк мошек и комаров. Он физически ощущал сине-черную темноту вокруг него. Он хотел бы, проснувшись, начисто забыть тот миг, когда впервые увидел ее.

Однажды ночью она пришла к нему, когда он спал. Ему снилось, что она в его комнате, на ней только белая нижняя юбка. Он открыл глаза и увидел ее с фонарем в руках.

– Одевайтесь быстрее, – прошептала она и, выйдя в коридор, стала ждать его.

Он вылез из постели, еще не вполне уверенный, что это происходит на самом деле, а не в его воображении, оделся и с ботинками в руках выскочил в коридор. Она рассмеялась, увидев его долговязую фигуру и то, как он растерянно протирает глаза со сна.

– У вас такое выражение, будто вы ожидали чего-то другого, – сказала она.

Дело было в том, что она была полностью одета, в легкой накидке поверх платья. Ее насмешливость слегка рассердила его, а может быть, он испытывал ревность, подумав, что она принадлежала ранее его дяде, чуть не погубившему их бизнес.

– Просто вы пришли ко мне так неожиданно… – ответил он холодно и тут же испугался своего тона.

– Пришла, – кивнула она покаянно. – Я не отрицаю.

Можно было подумать, что все остальные домочадцы каким-то магическим образом куда-то исчезли. Розалия всю неделю, кроме выходных дней, жила с ними и спала с открытой дверью, чтобы услышать, если проснется кто-либо из детей. Но сейчас все спали, и в мире, казалось, не было никого, кроме вдовы и ее племянника. В душном воздухе ощущалось какое-то колдовство, басовито и требовательно звучал лягушачий хор. Несколько дней назад Фредерик обнаружил у себя под подушкой зеленую лягушку с красным пятном на спине. За завтраком он рассказал о находке.

– Ядовитая, – заключила Розалия, выслушав его описание. – Тут надо соблюдать осторожность. Это вам не Париж.

Позже он узнал от детей, что такие лягушки безвредны. Розалия подшутила над ним. Теперь при встрече с ним она всякий раз спрашивала:

– Вы не забываете о лягушках?

Это стало их дежурной шуткой.