Карибский кризис

Мне перестал платить Халанский, мой основной клиент (он только брал товар в долг, обещая вот-вот расплатиться, и на конец февраля долг кардиоцентра составил более 4 миллионов рублей), так что мне не удалось решить самую острую проблему — закрыть предоплатными деньгами недостачу на Экссоне. Касаемо денег, полученных от Тимура Гантимурова и благодаря схеме с Казьмирчуком: Тимур вместо ожидаемых двенадцати миллионов перечислил всего пять, остальное по договору он должен был заплатить по факту поставки (я сказал, что по вопросам поставки следует контактировать с Рошалем, который подписал договор); а по схеме с Казьмирчуком мне удалось выручить чуть больше шести миллионов рублей. И большая часть этих денег была пущена на текущие расходы — проценты по займам, офис, платежи стратегическим поставщикам, возврат срочных ссуд, и так далее. С этих денег я вернул три миллиона Блайвасу, у которого занимал в начале января, чтобы перечислить на ЗАО Балт-Электро за тестя, который зажал полученную от наших клиентов предоплату. Поскольку завод получил от меня деньги, то отгрузил нам батареи, которые по документам тестя были затаможены и отправлены нашим прибалтийским клиентам. Узнав, что поставка состоялась, тесть совсем успокоился и динамил меня больше месяца. Он лепил какие-то смехотворные отмазки, но под моим нажимом перевёл деньги… но не на мой расчетный счет, а на Балт-Электро, как это было указано в договоре. Видимо, я был настолько неубедителен, что мои слова совершенно ничего не значили. В итоге я не смог воспользоваться этими деньгами, чтобы закрыть недостачу, и был вынужден объяснять компаньонам, чтобы они провели взаимозачёт, чтобы я смог вытащить свои три миллиона. Ну, и конечно, по закону подлости это дело затянулось.

Выждав месяц со дня отгрузки прибалтам, мои компаньоны стали требовать прибыль с этой сделки — то есть заложенные 15 % плюс экспортный НДС. Тут меня ждал ещё один удар: я позвонил тестю и напомнил про деньги, но насчет прибыли он заявил, что «вся она ушла на налоги», а насчет экспортного НДС — что мы его поделим пополам, но лишь когда налоговая инспекция возместит ему, а это, по его словам, не раньше, чем через полгода. То было чудовищное кидалово. Разговор проходил при компаньонах, и Владимир с ухмылкой заявил, что мы с моим тестем мухлюем, и стал требовать, чтобы я заплатил в кассу фирмы из своего кармана и не морочил голову. Никто не поверил, что меня кидает мой тесть, все подумали, что это мои махинации. Артур вступился за меня и позвонил тестю, чтобы лично выслушать его объяснение. Тот начал что-то говорить, и после двух минут разговора Артур, не дослушав его, попросил выслать по факсу платёжные поручения и другие документы, подтверждающие расходы, сожравшие всю нашу прибыль. Через минуту тесть вместо документов прислал листок, на котором в одну строку был написан расчет, буквально таким образом: «0,15 х 3,650,000 = 547,500 (налоги)». Артур скомкал полученную бумажку и бросил в мусорную корзину:

— Блядь, Андрей, твой тесть, что, держит тебя за полного идиота?!

Владимир заявил, что его не волнуют все эти перипетии и что фирма должна получить зафиксированную у него в блокноте прибыль — то есть 547,500 рублей плюс экспортный НДС — 18 % от 3,650,000 руб; и что я лично отвечаю за получение этих денег, а мои взаимоотношения с тестем никого не интересуют. То есть под Новый год, когда мы обсуждали эту сделку, я гарантировал, что можно провести её через фирму тестя, а насчет вознаграждения ему было сказано: «свои люди — сочтемся», имелось в виду, что мы дадим ему столько, сколько сочтем нужным (собственно, это были его слова, и я так и передал компаньонам, что его устроит ровно столько, сколько мы сочтем нужным ему заплатить). Владимир рассчитывал отделаться суммой пять тысяч долларов. И если бы с самого начала речь шла о том, что фирма сработает в убыток и возникнут такие кошмарные сложности, то мы бы не стали связываться с моим тестем!