Карибский кризис

Если с Ростовом всё более менее понятно — Рошаль бездарно профазанил свой шанс и зря прокатал хозяйские деньги, то казанская ситуация попахивала откровенным вредительством. Так получилось, что некоторое время назад он помогал Ирине готовить документы на тендер в казанской больнице номер шесть. Там была крупная заявка более чем на 30 миллионов рублей, обеспечивающая работой нашу фирму до конца года, и необходимо было срочно подготовить все бумаги с учетом некоторых специфических моментов — завысить цены на продукцию, которая будет выбрана, и максимально занизить на то, что по предварительной договорённости выбираться не будет. Это нужно для того, чтобы общая сумма лота была ниже по сравнению с конкурентами. Данная схема всё ещё работала в Казани, тогда как в других регионах уже играли конкурсы по каждой позиции — комиссия рассматривала каждый пункт заявки, даже если их тысячи. Рошаль выполнял чисто техническую, бумажную работу, и не был знаком с казанскими клиентами. Когда документы были готовы, Ирина передала их Азимову, главврачу «шестёрки». И теперь выясняется, что кто-то слил конфиденциальную информацию о готовящемся конкурсе (его проводили без объявления в СМИ) и сразу несколько московских и петербургских компаний пожаловались в высокие инстанции о нарушении. Азимову, конечно, на это плевать, он работает с Минздравом Татарстана (берёт 25 % на круг), они быстро переиграли все даты открытого конкурса — одни задним числом отменили, другие назначили и тут же объявили победителя. Он даже извинялся перед Ириной за беспокойство — просто не знал, откуда всплыло говнецо, грешил на своих. А Ирина выяснила, что утечка произошла по вине Рошаля — ей об этом сказали на московском представительстве Джонсон и Джонсон.

Я удивился: «На московском Джонсоне? А при чем тут московский Джонсон и Рошаль?»

Ирина пояснила:

— А вот так — на Джонсон обратились питерские и московские фирмы за авторизацией конкретно на этот тендер. У меня была авторизация с открытой датой без указания для какого конкурса — я договорилась с регионалом, поэтому в Москве никто ничего не знал. И тут звонят дилеры и конкретно называют фамилию Рошаля. Когда ты уволишь эту гомосятину? Везде, куда бы он ни влез, он гадит и срывает сделки!

Переговорив с Ириной, я вызвал Рошаля в свой кабинет. И потребовал объяснений.

— А потому что не надо было посвящать в это дело волгоградский офис! — запальчиво выкрикнул Рошаль.

Я усмехнулся:

— В каком смысле? Ты, наверное, имел в виду, что «не надо было посвящать в это дело петербургский офис»?

— Письмо по авторизации было написано не по установленным правилам, и я обратился на Джонсон, чтобы его переделали как надо!

Я схватился за голову:

— Бляяяяяядь…

— Кроме того, должна быть указана дата публикация в газетах, а этого не было. Нас могут привлечь за нарушение установленных правил. Этим грешат волгоградские сотрудники, и я здесь как руководитель Северного Альянса намерен…

Я поднял правую руку:

— Внимание, Родион! Всё, хватит, помолчи. У тебя удивительная способность усложнять разговор и чем дальше, тем…

Но Рошаль не унимался и принялся доказывать, что в существующих проблемах виноваты Ирина с Мариной, и что дальше так продолжаться не может. Мне не хотелось вступать в идиотскую полемику, а грубо посылать его было не с руки — скоро сама жизнь окунёт его в такое дерьмо, что нынешнее недоразумение покажется ему сказкой.

Впрочем, вполне возможно, Рошаль включил дурака и сознательно вредил компании, чтобы продвинуть свою контору. Но это уже не имело никакого значения, потому что дни его были сочтены.

Глава 89, Апокалипсис здесь и сейчас

Ни события в своём безудержном ходе, ни участие отдельных людей не поддержали моих замыслов одним рывком выбраться из кризиса. Неделя, предшествовавшая поездке в Вену, тянулась, как кошмарное видение. Я жил словно в грозовой туче, каждую минуту готовой разорваться. Всё это время я продолжал перехватываться, занимать и перезанимать, чтобы затыкать дыры. Я мобилизовал все свои резервы, но, даже если меня самого продать, это не решило бы проблему. О реализации недвижимости не могло быть и речи — во-первых, это не закрыло бы недостачу (при срочной продаже пришлось бы сделать большую скидку); во-вторых, в случае наступления катастрофы мало того что я становился банкротом, это не так уж и страшно, но ещё и бомжом.