Карибский кризис

Последнее время Рошаль — как приготовленный на заклание ягнёнок — пользовался особенным моим вниманием. Ещё не подозревая о том, что на его голову водружен венец терпилы, он развил необычайно бурную деятельность. Он давно просился в командировку в Ростов, и, в конце концов, я смилостивился и выделил необходимые деньги, к тому же, это было в интересах дела: он же должен был пообщаться с Горячим Медвежонком и своим личным присутствием как бы подтвердить, что наша фирма работает над поставкой оплаченного ростовчанином оборудования.

Рошаль слетал на три дня в Ростов, а по возвращению накатил на Ирину Кондукову и Марину Маликову и даже написал докладную, в которой обвинил их в том, что они «не соблюдают субординацию, перебегают дорогу, срывают сделки», и вообще, — …я не могу в таких условиях работать!

Всё свидетельствовало о том, что руководитель отдела продаж Северного Альянса за более чем полгода работы по Ростову добрался таки до ростовских клиентов и обнаружил, что пока он пишет туманные доклады о трудностях пробивания контрактов, эти клиенты вовсю сотрудничают с компанией. А результатом лично его деятельности стали не упавшие на расчетный счёт деньги, а маловразумительная писанина.

Я подыграл ему, чтобы выслушать некоторые подробности, чем же не угодили господину Рошалю более активные сотрудницы, а потом резко отбрил:

— Ладно… ступай… и это… когда же ты, наконец, придёшь ко мне молча, без обвинений и толстых докладов, а просто войдёшь и бросишь на стол копию банковской выписки: вот мои клиенты перевели, например, пять миллионов!

Сконфуженный Рошаль вышел, и я за прочтением докладной набрал Марину, чтобы выяснить, что там на самом деле произошло. Оказалось, что по Ростову ничего особенного — просто Рошаль прибыл в тамошнюю Областную клиническую больницу, представился руководителем отдела продаж Северного Альянса, и предложил сотрудничество. Его приняли, но, просмотрев коммерческие предложения, сказали, что по Джонсону, Б. Брауну и остальной предлагаемой продукции больница уже работает с официальным дилером, а именно с компанией Совинком. Рошаль заявил, что Совинком — это дочерняя фирма и филиал Северного Альянса по Югу России, и он, как руководитель отдела продаж, рулит всей темой и намерен перезаключить договора на петербургскую фирму. Когда он, проговорив текст, удалился, принявшая его главная медицинская сестра пошла к заместителю главврача и передала состоявшийся разговор. Заместитель позвонил Марине и спросил, в чём дело. Та ответила, что не понимает вообще о чём речь, и вероятно, это самозванец какой-то, левый чёрт и злобный конкурент. Рошаль, в свою очередь, ей тоже позвонил и заявил, что так и так, с этого дня он будет работать с ростовской Областной больницей, потому что у него договорённости с областным комитетом по здравоохранению, который в случае чего «подтвердит его полномочия». Марина выслушала и ничего не ответила, а на следующий день Рошаль снова нанёс визит главной медсестре ОКБ, но та его даже не стала слушать. В итоге он пригрозил, что пожалуется кому следует, и, поскольку обнаружил осведомлённость о служебной иерархии Совинкома, сотрудница больницы сделала вывод, что визитёр действительно имеет какое-то отношение к поставщику — дилеру Джонсона, и сообщила имена тех, с кем общается по закупкам: Ирина Кондукова и Марина Маликова. Мол, идите и разбирайтесь там сами между собой, мне приказано работать с Совинкомом, больше ничего не знаю.