Карикатура. Непридуманная история

Те небольшие деньги, которые Лежён имел в самом начале самостоятельной жизни, быстро закончились. Вскоре вышли и средства, вырученные от проданных букинистам книг. Между тем покупатели на первую пьесу никому не известного автора почему-то не спешили выстраиваться к нему в очередь. Казалось, в такой ситуации оставалось лишь капитулировать и идти с повинной к родителям.

Чтобы как-то отогнать грустные мысли, молодой человек стал рисовать смешные картины о жизни своих знакомых-художников, проституток, игроков. Правда, денег, чтобы купить всё необходимое для занятий живописью, у Франсуа не было. И тогда он стал изображать приятелей на листах обыкновенной фанеры, часто используя вместо красок… кетчуп и зубную пасту.

В редакцию респектабельной газеты «Монд» самонадеянный юноша явился с рисунками, которые набросал огрызком карандаша в уличном кафе. Тем не менее экспрессивные, полные забавных деталей, точно передающие характеры персонажей зарисовки комичных сценок из жизни Монпарнаса[31] понравились главному редактору Анри Барбюсу.

– Давно вы начали рисовать, юноша? – спросил он, оценивающе разглядывая самородка.

– Сорок пять минут назад, – простодушно признался Лежён.

Несмотря на столь наивный ответ, рисунки непрофессионального художника были напечатаны в свежем номере «Монд». Опытный газетчик Барбюс сразу распознал в парне с улицы природный алмаз, который обещал в скором времени засверкать ослепительным бриллиантом в созвездии лучших газетных карикатуристов Парижа.

Барбюс заказал новичку ещё серию карикатурных этюдов из жизни парижских улиц, пообещав заплатить по семь франков за каждый. Примерно столько в описываемое время стоил хороший обед в парижском кафе средней руки. Для живущего впроголодь молодого парня это были поистине королевские гонорары.

Так началась профессиональная карьера молодого карикатуриста. Правда, известным драматургом Лежён так и не стал. Но разве жизнь, которую он придумывал и рисовал, не выглядела в его работах великолепным театром, созданным фантазией талантливого автора? Его политики, мошенники и даже черти выглядели и вели себя, как первоклассные актёры в той пьесе, которую для них придумал драматург карикатуры Жан Эффель.

Впрочем, в жизни художника были периоды, когда его искусство служило не развлечению толпы, а важным социальным задачам.

Искусство Сопротивления

На середину 1930-х годов приходится взлёт популярности молодого карикатуриста. Рисунки Эффеля не сходят со страниц ведущих газет Франции. По словам некоторых коллег художника, Эффель вошёл в сатирическое искусство весело и азартно. Его рисунки подкупали зрителей милой непосредственностью, озорным восприятием мира.

Вначале Эффеля мало интересовала политика. Карикатурист-самоучка наслаждался возможностью разговаривать со своими зрителями на обычные повседневные темы. Но само время поставило художника перед выбором: вести спокойную сытую жизнь преуспевающего сатирика бульварной прессы или начать высказываться о том, что действительно волнует. А волновала Эффеля, как и многих его соотечественников, нарастающая угроза со стороны нацистской Германии и её союзников.

Начиная с 1936 года в ряде левых газет, в первую очередь в «Юманите»[32], появляются едкие политические карикатуры на Гитлера, Муссолини и других нацистских бонз. Эффель критиковал и французских политических деятелей, которые пытались преуменьшать фашистскую угрозу и даже заигрывать с коричневым фюрером.

Многие представители правящей элиты страны, творческой богемы вначале были очень удивлены, что безобидный «светлячок» Эффель, так забавно смешивший публику сценками из жизни жуликов и мелких буржуа, вдруг превратился почти в коммуниста. Некоторые благожелатели даже пытались образумить маэстро. Несколько раз редактора крупных респектабельных изданий предлагали популярному карикатуристу очень хорошие контракты с условием, что он перестанет иметь дело с левыми изданиями. Но в этом маленьком хрупком человеке всегда жил мятежный дух неисправимого романтика и идеалиста. Ведь его роман с коммунистической прессой с самого начала не был браком по расчёту, а являлся искренним выбором порядочного человека, который, как и многие европейские интеллектуалы в тридцатые годы, искренне верил в то, что идеи Маркса и Ленина способны изменить мир к лучшему и остановить фашизм. К тому же платили в партийных газетах гораздо хуже, чем в развлекательных. Так что корыстного расчёта тут не было никакого.

А дальше была «странная война» 1939–1940-х годов. Эффель оставляет газетную работу и записывается в армию. Причём служит он не военным художником при штабе, как можно было бы ожидать, а в разведке. Незадолго до стремительного и бесславного разгрома самой мощной на тот момент в Европе – французской армии и её британских союзников лейтенанта Лежёна даже успевают наградить престижным орденом «Военный крест» за выполнение особо важного задания в тылу немцев.