Карим Хакимов: летопись жизни

20 мая 1917 года Карим, обогащенный и окрыленный своими первыми, пусть и скромными успехами на политическом поприще (во многом благодаря ему в Томске на выборах в органы местного самоуправления победили большевики, которые шли в списке вместе с меньшевиками и эсерами), выбрав окончательно свое будущее и связав его с социал-демократией, перебирается в Оренбург из Томска. И вот здесь, в оренбургский период, он совершает фантастический взлет, за пару лет превратившись из молодого начинающего политика в матерого бойца, закаленного в боях и готового к любым схваткам с любым соперником.

Именно через него и его соратников пройдут ранее невиданные «высоковольтные» политические и идеологические битвы тех лет, эхо которых доносится сегодня и до нас. Это будут сражения за будущее, схватки между интернационалистами и националистами, в том числе сторонниками джадидизма, панисламистами и пантуранистами, адептами самобытного пути татарского и башкирского народов, и теми, кто не видел этот путь вне России или вне борьбы за мировую революцию. Именно тогда пролегли или были проложены глубочайшие межи и разломы не только между сторонниками буржуазного, либерально-демократического пути развития России и революционерами в рядах РСДРП, но и между самими социал-демократами, в рядах которых обозначились самые разные фракции и течения, вырабатывалось самое разное отношение марксизма к национальному и религиозному вопросам.

Карим Хакимов оказался в самой гуще этих событий, и ему пришлось либо сотрудничать, либо сражаться – в политическом и идейном смысле – практически со всеми известными носителями разнообразных национальных и интернациональных идейных воззрений, такими как М. Вахитов, А-З. Валиди, М. Султангалеев (Султан-Галиев), и косвенно вступать в полемику с самими Лениным и Сталиным, прежде всего по национальному вопросу, но и по религиозному тоже.

Причем тогда, на заре своей политической карьеры, он руководствовался простыми соображениями, основанными на Манифесте коммунистической партии, который как бы упразднял национальный вопрос, сводя основные противоречия эпохи к классовым, а вопросы религии оставлял в стороне, отводя ей роль «опиума для народа». Фактически следует признать, что основоположники марксизма (К. Маркс и Ф.Энгельс) теорией национального вопроса занимались мало. Это было связано с тем, что в ходе буржуазных революций XIX века национальный вопрос в целом в Европе был решен. Лишь Ф. Энгельс оставил несколько подзабытых работ, в том числе эссе «Демократический панславизм». Там он писал:

«Мы уже доказали, что подобные маленькие национальности, которые история уже в течение столетий влечет за собой против их собственной воли, неизбежно должны быть контрреволюционными и что вся их позиция в революции 1848 года действительно была контрреволюционной… Все они принадлежат к тем народам, которые либо, подобно южным славянам, по всему своему историческому положению неизбежно являются контрреволюционными, либо, подобно русским, еще далеки от революции и потому, по крайней мере пока, еще контрреволюционны… Мы повторяем: кроме поляков, русских и, самое большее, турецких славян, ни один славянский народ не имеет будущего по той простой причине, что у всех остальных славян отсутствуют необходимые исторические, географические, политические и промышленные условия самостоятельности и жизнеспособности. Народы, которые никогда не имели своей собственной истории, которые с момента достижения ими первой, самой низшей ступени цивилизации уже подпали под чужеземную власть или лишь при помощи чужеземного ярма были насильственно подняты на первую ступень цивилизации, нежизнеспособны и никогда не смогут обрести какую-либо самостоятельность»[40].

Мало шансов на то, что с этими трудами Ф. Энгельса Карим Хакимов, при всей его любви к самообразованию, был знаком.

На Западе национальную тему активно исследовала Роза Люксембург, а в России же из марксистов ею, если не брать в расчет Н.И. Бухарина, углубленно занимался фактически один только И.В. Сталин.

Что же касается «автора» Октябрьской революции и главного теоретика и практика марксизма в России В.И. Ленина, то он, конечно же, работы Ф. Энгельса, в которых пунктиром была намечена тема разделения «больших» и «малых» наций, как самый глубокий и последовательный марксист знал. Но они не давали ответа на вопросы, возникшие через 60 лет после их написания, особенно в отношении неславянских и вообще незападных национальностей, да еще мусульманских.