Карл Бруннер

Вдруг Карл вздрогнул. Не заснул ли он? Да, он спал. Его глаза были закрыты. Быть может, только одну минуту. Но ведь мама могла пройти именно в эту минуту. Может быть, все уже погибло, все потеряно! И по его вине… Карл чуть не заплакал.

Внезапно он услышал, как на башенных часах церкви св. Гедвига пробило три четверти десятого.

Гедвига Бруннер направлялась к своему дому, на Ильзенштрассе. Надо было соблюдать крайнюю осторожность. Мать Карла была переодета в костюм проповедницы Армии спасения. Под широкополой соломенной шляпой почти не видно было ее лица. Черная пелерина скрывала фигуру. Фрау Бруннер нарочно немного горбилась, чтобы изменить свою походку. Этот наряд ей достали товарищи, у которых она нашла приют после своего бегства. Невозможно было узнать ее в этой безобразной одежде.

Гедвига Бруннер, однако, не собиралась входить в дом. Там ведь, несомненно, еще дежурят шпики. Но она надеялась встретить на улице кого-нибудь из Карлушиных друзей — Франца или Хельмута. Это были надежные ребята. Через них она могла передать Карлу, что ему делать дальше.

Это было опасное предприятие. Но ведь Карл был ее единственный сын.

Гедвига Бруннер подвигалась очень осторожно, держась все время в тени. В это время из магазина вышел огромный толстый господин. Она пошла вслед за ним. Толстяк раскачивался перед ней, как огромное живое прикрытие.

Карлуша, сидя в своей засаде, внимательно изучал каждую проходившую женщину. На мужчин он вообще не обращал внимания. Только один заинтересовал его: уж очень он был смешон. Такого толстого человека Карлуша никогда не видел. Он катился, как огромный шар, выпятив большой живот, и занимал почти половину тротуара. Когда толстяк прошел мимо, мальчик рассмеялся:

— Ему бы надо вывесить на животе записку: «Приду через пять минут!»

Толстый человек прошел мимо. И, скрытая его толщиной, прошла и Гедвига Бруннер мимо своего сына. Карл ее не заметил. Никто не подал ей знака. Никто не предупредил, что в двадцати пяти шагах стоит тайный полицейский агент и, держа ее фотографию в руках, осматривает каждую идущую женщину.

Она все еще шла за толстяком, но вместе с тем шла прямо на шпика. В эту минуту и шпик заметил забавного толстяка. Он с любопытством оглядел его. Он тоже давно не видел ничего подобного. Времена были вовсе не блестящи в Третьей империи, чтобы отращивать такие животы.

Шагах в пятнадцати от шпика толстяк, видимо, что-то вспомнил. Он внезапно повернул налево и наискось перешел через дорогу на другую сторону улицы.

Шпик с любопытством смотрел ему вслед. Оттого он сразу и не заметил «проповедницу», которая шла все время за толстяком и внезапно оказалась на виду. Когда толстяк вдруг свернул в сторону, Гедвига Бруннер почувствовала себя точно оголенной и инстинктивно остановилась. Она стояла в нескольких шагах от шпика, почти одна посреди панели.

Все это длилось несколько секунд. С противоположной стороны улицы уже бежал парнишка лет пятнадцати. Он мчался так быстро, что налетел на «проповедницу». Из ее рук выпал пакет. Они одновременно нагнулись. И тут Хельмут быстро зашептал:

— Назад, фрау Бруннер! Вас поджидают! Карлуши в доме нет. Скорее назад! Патруль идет.

^{— Назад, фрау Бруннер! — прошептал Хельмут.}

Хельмут побежал дальше. Гедвига Бруннер повернулась и пошла обратно. Не слишком быстро.

Когда шпик снова взглянул вдоль улицы, он увидел спину проповедницы Армии спасения.

«Она, верно, вышла из ворот, пока я смотрел на толстяка», подумал про себя шпик и не нашел в этом ничего подозрительного. Скоро эта дурацкая служба кончится. Дома его ждет горячий ужин. От обеда остались свиные ножки. Он покосился на старшего: долго ли он собирается тут околачиваться?

Хельмут бежал мимо Карлушиной засады. Он остановился у самой решетки и стал смотреть вверх, точно увидел в небе цеппелин. При этом он заговорил шепотом, как бы про себя:

— Слушай, Карл! Твоя мать пройдет сейчас с правой стороны. Ты и пикнуть не смей! Ей нельзя останавливаться. Сзади патруль!

И Хельмут побежал дальше.

«Мама идет! — Карлу казалось, что он не видел ее несколько месяцев, хотя они еще сегодня утром были вместе. Как много произошло с тех пор! Какая опасность ей угрожала! Неужели это она? В костюме проповедницы Армии спасения?» Карлуша чуть громко не засмеялся от радости. Он зажал руками рот. Его мать превратилась в «проповедницу»! Какая хитрая! Грудь его разрывалась от гордости, радости, счастья!

Вот она! Под фонарем! Видны только рот и подбородок. Но он может снизу заглянуть под ее широкополую шляпу. Да, это мама! Какая она красивая! Стоит ему только тихонько шепнуть: «Мамочка!», и она бы услышала. Она тут близко-близко. Если через решетку протянуть руку, можно дотронуться до нее.

Но нельзя!

Ведь за ней идут следом. Медленно, большими шагами — два полицейских. Если бы они знали, кто эта женщина, что идет впереди!..

Мать прошла! Она искала его и прошла мимо! Как найти ее опять? Горло мальчика снова болезненно сжалось.