Читаем Карл Юнг. В поисках себя полностью

Все же это отвращение к религии не означало для него потерю веры или отвержения Бога. Напротив, он чувствовал, что мир и жизнь богаты тайнами. Идея невыразимого Бога, придающего смысл космосу, отзывается в нем куда сильнее, чем все религиозные деятели и христианские догмы. Он чувствует вибрацию божественного во всех элементах природы и порой молится этому загадочному Богу, которого можно узнать и испытать в благодати. Взрослея, он часто спорит с отцом:

«“И что же! – говорил он. – Ты думаешь лишь о том, чтобы мыслить. Не нужно думать, нужно верить”. И я думал: “Нет, нужно испытывать и познавать”. ‹…› Лишь через несколько лет я понял, что мой несчастный отец запрещал себе мыслить, потому что был полон разрывающих его сомнений. Он страшился самого себя, поэтому настаивал на слепой вере, которой нужно было достичь отчаянными усилиями и разрывом со всем своим существом» [9].

Открытие философии примерно в 17 лет помогло Юнгу окончательно освободиться от болезненных оков религии. Его потрясли идеи Шопенгауэра, а еще больше – идеи Канта. Эта философская эволюция «…в конечном итоге перевернула мое отношение к миру и к жизни: если раньше я был скромным, нервным, подозревающим, бледным, худым и, очевидно, нездоровым, то теперь я ощутил сильнейший аппетит ко всем точкам зрения. Я знал, чего мне хотелось, и получил это» [10]. Его друг Альбер Оэри свидетельствовал об этой метаморфозе: «Карл – по прозвищу “Бочонок”, как называли его старые школьные товарищи и собутыльники, – стал жизнерадостным членом студенческого клуба “Зофингия” и был всегда готов к бунту “лиги добродетели”» [11].

<p><emphasis>Рождение влечения к медицине</emphasis></p>

В конце своей учебы в коллеже Карл Густав должен был принять решение относительно своего профессионального будущего. У него было три увлечения: естественные науки, история античных религий и философия. Он только что со страстью открыл для себя Вольтера и Ницше, которые убеждали его в разрыве с христианством. «Так говорил Заратустра» поразил его так же глубоко, как «Фауст» Гёте. Годами позже он напишет психологический комментарий в 12 томах [12]! Но он сомневался, стоило ли заняться вплотную интеллектуальными исследованиями, потому что любил контакт с материей, с фактами. Сравнительная история религий привлекает его настолько же сильно, как и античные цивилизации, особенно египетская и вавилонская. Он лелеет идею стать археологом. Но также у него есть живой интерес к естественным наукам: зоологии, палеонтологии, геологии. Неспособный принять решение, Юнг вдруг думает о том, что мог бы стать врачом, как его дедушка со стороны отца. Единственное препятствие: медицинское образование долгое и дорогостоящее и семья не сможет помочь оплатить его. Наконец препятствие преодолено: его отец помогает ему подать на стипендию, и Юнг получает одобрение в Университете Базеля.

Разнообразные предметы, которые изучались на факультете естественных наук, живо интересовали Юнга, за исключением физиологии – из-за повторяющихся вивисекций только для демонстрации. «Я прекрасно понимал, что нужно было экспериментировать на животных, но я находил повторение этих опытов с целью демонстрации варварским, ужасным, а главное – избыточным» [13]. Эта чувствительность к живому характерна для него и выходит далеко за рамки ненужного страдания, причиняемого животным. Даже будучи ребенком, он не выносил, когда срывали цветы: «По неясной мне причине я не одобрял, когда их срывали и сушили. Они были живыми существами, бессмысленными, если не цветут и не растут. Нужно было смотреть на них с уважением и испытывать к ним философское изумление» [14].

Через несколько лет после того, как Карл Густав начал изучение медицины, его отец впал в глубокую депрессию и был вынужден оставаться в постели. Страдая неизлечимой болезнью, он скончался спустя несколько месяцев в присутствии своего сына, который впервые стал свидетелем смерти человека. Карлу Густаву 21 год. Он проваливается в глубокую скорбь, лишь усиленную чувством, что его отец не прожил жизнь в полной мере. Он наконец осознает значимость реализации каждого человека в уникальной, исключительной форме, вне семейной среды, культуры и духа времени.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии