Карл Маркс. Человек, изменивший мир. Жизнь. Идеалы. Утопия

Именно эти французские последователи Прудона стали главными оппонентами Маркса и Генерального совета на Лондонской конференции 1865 года и Женевской и Лозаннской конференциях 1866 и 1867 годов. Первый конгресс Интернационала планировалось провести в Брюсселе осенью 1865 года. Но Маркс был обеспокоен царившей доктринальной путаницей и убедил Генеральный совет созвать закрытую конференцию в Лондоне, чтобы тщательно подготовить повестку дня для полного конгресса в Женеве в следующем году. На этой конференции, кроме Англии и Франции, были представлены только две страны – Бельгия и Швейцария. Обсуждались в основном организационные вопросы, и здесь французская делегация предложила так называемое «всеобщее избирательное право» – чтобы все члены имели право присутствовать и голосовать на конференциях. Против этого ультрадемократического предложения энергично выступили англичане, и оно потерпело поражение. Остальная часть заседания была посвящена составлению повестки дня будущего конгресса: здесь наиболее важными были дебаты по польскому вопросу, который сыграл важную роль в создании Интернационала и фигурировал в повестке дня всех первых конгрессов. Большинство французов, которых возглавлял молодой бельгийский делегат Сезар де Пап, выступили против принятия резолюции за независимость Польши и против русской тирании на том основании, что это пойдет на пользу только польскому рабочему классу, а тиранию следует осуждать в целом. Это возражение было отклонено значительным большинством голосов. Однако французам удалось добиться того, что в повестку дня были включены резолюции о создании международных кредитных обществ и «религиозной идее» [54].

Польский вопрос был вновь поднят на Генеральном совете в начале 1866 года, и была предпринята попытка, при содействии недавно созданной в Лондоне французской секции Интернационала, добиться отмены решения Лондонской конференции. Маркс превзошел эту попытку, и его поддержал Энгельс (впервые выступивший в связи с Интернационалом), который написал три статьи для Common-wealth[143] (преемника Beehive как рупора Генерального совета) под заголовком «Какое отношение рабочий класс имеет к Польше?». Австро-прусская война также вызвала вспышку того, что Маркс назвал «прудонизированным штирнеризмом» [55], когда Лафарг (вскоре ставший зятем Маркса, но в то время находившийся под влиянием Прудона) предположил, что все национальности и даже нации являются «устаревшими предрассудками». По мнению прудонистов – и здесь они находились в прямой оппозиции к наполеоновскому поощрению национального возрождения, – все государства по своей природе централизованны, а значит, деспотичны и порождают войны, а также противоречат мелким экономическим интересам, характерным для последователей Прудона. У Маркса эти взгляды вызывали исключительно иронию и, как он сообщал Энгельсу, «англичане очень смеялись, когда я начал свою речь со слов, что наш друг Лафарг и другие, отменившие национальности, говорили с нами на “французском”, то есть на языке, который девять десятых аудитории не понимали» [56].

На Женевском конгрессе большинство делегатов были франко-швейцарскими – 33 примерно из 60, – но прибыл и значимый французский контингент. Чтобы ответить на неизбежный вызов со стороны французов, Маркс – который лично присутствовал только на последнем Гаагском конгрессе Интернационала в 1872 году – составил подробные инструкции для делегатов Генерального совета, сводившиеся «к таким пунктам, которые позволяют немедленно достичь согласия и сотрудничества рабочих и придают непосредственную силу и импульс потребностям классовой борьбы и организации рабочих в класс» [57]. Социальные вопросы занимали бóльшую часть повестки дня. В инструкциях Маркса подчеркивалась необходимость профсоюзов в борьбе с капиталом и их будущая роль как «организующих центров рабочего класса в широких интересах его полного освобождения» [58]; эти предложения были изменены французской поправкой о справедливости и «взаимности» как конечной цели. Французы также безуспешно выступали против резолюции Генерального совета о законодательном введении восьмичасового рабочего дня, поскольку не верили в использование государства в качестве реформирующего органа. Высказывания Маркса о детском труде как о «прогрессивном, разумном, законном», хотя в условиях капитала он «стал мерзостью» [59], не встретили сопротивления; однако прудонисты добились принятия поправки, запрещавшей женский труд.