Карл Маркс. Человек, изменивший мир. Жизнь. Идеалы. Утопия

Результаты Лозаннского конгресса убедили Маркса в необходимости противостояния с прудонистами в Брюсселе. Он написал Энгельсу: «Я лично надеру задницы прудонистам на следующем конгрессе. Я вел дело дипломатично и не хотел выступать, пока не выйдет моя книга и наше общество не пустит корни» [68]. Брюссельский конгресс – самый продолжительный и самый посещаемый конгресс Интернационала – действительно ознаменовал затмение прудонистских идей. На открытии дебатов было одобрено предложение о всеобщей забастовке в случае войны, хотя Маркс отверг идею как «бельгийскую глупость», поскольку «рабочий класс недостаточно организован, чтобы бросить на чашу весов какую-либо решающую гирю» [69]. На дальнейшее обращение Лиги мира и свободы конгресс ответил, что ее членам лучше распустить свою ассоциацию и присоединиться к Интернационалу. Конгресс признал забастовки законным средством воздействия для рабочего класса, а также принял резолюцию о влиянии машин, предложенную от имени Генерального совета Эккариусом с помощью длинной цитаты из «Капитала». Предложение было составлено Марксом и обобщало взгляды на амбивалентную природу машин, уже изложенные в «Капитале». Маркс ранее подробно отстаивал эти взгляды в Генеральном совете, когда составлялась брюссельская повестка дня [70]. Прудонистские резолюции о свободном кредите и обменных банках были возвращены в отдельные секции для рассмотрения. Самое важное, конгресс принял резолюцию, призывающую к коллективному владению землей, железными дорогами, рудниками и лесами. Маркс был особенно доволен результатами конгресса: была принята резолюция, отдающая особую дань «Капиталу», в которой говорилось, что «Карлу Марксу принадлежит неоценимая заслуга быть первым экономистом, подвергшим капитал научному анализу» [71]. Инструкции, которые Маркс давал до и во время конгресса делегатам Генерального совета, Эккариусу и Лесснеру, задали тон, усиленный значительной поддержкой со стороны массивной бельгийской делегации. Два основных положения, к которым стремился Маркс, – общая собственность на средства производства и необходимость политических действий рабочего класса – стали частью программы Интернационала. В газете The Times вышли два пространных доклада Эккариуса, и Маркс (несмотря на свое раздражение тем, что Эккариус опустил ссылки на «Капитал» в спорах о машинах) с восторгом написал Мейеру в Америку, что «впервые газета отказалась от своего насмешливого тона в отношении рабочего класса и теперь относится к нему очень серьезно» [72].

На Базельском конгрессе 1869 года Интернационал оказался в зените: он подтвердил поражение прудонистов и то, что влияние анархизма Бакунина еще не опасно; он также стал самым представительным конгрессом. Впервые на нем присутствовала делегация из Германии. Швейцер возобновил переписку с Марксом, а Интернационал и Маркс тепло отозвались о нем на конгрессе ADAV в Гамбурге осенью 1868 года. Вынужденный таким образом заявить о себе, Либкнехт убедил Союз на его конгрессе в сентябре 1868 года принять первые четыре параграфа преамбулы к уставу Интернационала; уступив в этом, Либкнехт затем попытался заставить Маркса заявить в пользу Интернационала и осудить Швейцера. Маркс отказался – все еще считая Либкнехта не испытывающим энтузиазма по отношению к Интернационалу. На самом деле группа Беккера (немецкоязычные секции) была гораздо более активна в интересах Интернационала. Маркс подытожил свое отношение и к Либкнехту, и к Швейцеру следующим образом: «Роль Генерального совета состоит в том, чтобы действовать беспристрастно. Поэтому не лучше ли подождать, пока (1) не станет очевидной ничтожность результатов игры Швейцера и (2) Либкнехт со товарищи уже организуют что-нибудь по-настоящему?» [73] Эта двусмысленная ситуация завершилась, когда Швейцер оказался вынужден, чтобы сохранить свое лидерство, объединиться с фракцией Гацфельда – шаг, который спровоцировал отток более либерально настроенных членов ADAV. Эти члены объединились с Союзом немецких рабочих ассоциаций на съезде в Айзенахе в августе 1869 года, чтобы основать Социал-демократическую рабочую партию, и отправили делегацию из 12 человек, включая Либкнехта, на Базельский съезд.