Идеи Бакунина имели наибольшее влияние в Италии и Испании; также они имели хождение во Французской Швейцарии и на юге Франции, и по многим вопросам бельгийская делегация на конгрессе склонялась скорее к позиции Бакунина, чем Маркса. Однако было бы неверно полагать, что Бакунин действительно организовал оппозицию внутри Интернационала. Альянс не являлся сплоченной партией; скорее этим словом Бакунин описывал группу своих друзей, знакомых и корреспондентов. Бакунин не хотел бросать вызов Марксу, несмотря на яростные обвинения, выдвинутые соратниками Маркса Либкнехтом и Гессом, в том, что он – русский шпион. Когда Герцен призвал его сделать это, он ответил, назвав Маркса «титаном», совершившим «очень многое для дела социализма, которому служил практически 25 лет с проницательностью и бескорыстием, в чем, несомненно, превзошел всех нас». И продолжил: «Влияние Маркса в Интернационале, несомненно, крайне полезно делу. Он оказывал мудрое воздействие на свою партию вплоть до сегодняшнего дня и является самой сильной опорой социализма и самым твердым оплотом против вторжения буржуазных идей и намерений. Я никогда не простил бы себе, если бы попытался уничтожить или даже ослабить его благотворное влияние только для того, чтобы отомстить» [80]. Вскоре после того он написал самому Марксу, что «моим отечеством теперь является Интернационал, одним из главных основателей которого вы являетесь. Стало быть, я ваш ученик, дорогой друг, и горжусь этим» [81]. Тем не менее женевская газета Egalité[145]
, которую контролировали сторонники Бакунина, начала нападать на Генеральный совет и предложила перевести его из Лондона в Женеву. Ответ Генерального совета, составленный Марксом, был адресован франкоязычным Федеральным советам и подчеркивал, насколько необходимо, чтобы Генеральный совет руководил революционным движением в Англии; это жизненно важно для успеха движения на континенте, английское движение лишилось бы всякого импульса, если бы было предоставлено самому себе. В марте следующего года Маркс (который всегда придавал больше значения предполагаемым махинациям Бакунина, чем его идеям) направил тот же циркуляр в Брунсвикский комитет партии Айзенаха с припиской, обличающей Бакунина как откровенного интригана и угодливого прихлебателя. Но хотя этот спор и доминировал в последующие годы существования Интернационала, на данный момент он не являлся главным фактором.Если 1869 год был годом максимальной силы и влияния Интернационала, то насколько он был важен и какую роль в нем сыграл Маркс? [82] Многие современники считали, что влияние и ресурсы Интернационала были гигантскими: газета The Times называла число его приверженцев 2 500 000 человек, а некоторые даже удваивали эту цифру. Газета также утверждала, что финансовые ресурсы Интернационала исчислялись миллионами фунтов стерлингов. Разумеется, это были невероятные преувеличения. В 1869–1870 годах общий доход Генерального совета составил около 50 фунтов стерлингов. Генеральный совет вел переговоры о предоставлении займов профсоюзами одной страны профсоюзам другой, в частности для поддержки забастовок, но сам совет постоянно подвергался преследованиям за мелкие долги. Что касается цифр членства, то важно помнить, что (в отличие от своих преемников) Первый интернационал состоял из отдельных членов, формировавших местные секции, которые, в свою очередь, объединялись в национальные федерации. В Великобритании общее число индивидуальных членов к концу 1870 года составляло не более 254 человек. В Германии к концу 1871 года насчитывалось 58 отделений с общим числом членов 385. Во Франции в 1870 году насчитывалось 36 местных секций. В Италии Интернационал увеличил свое членство после Парижской коммуны, но у него не было официальной организации, и его численность не превышала нескольких тысяч человек. Испанский делегат в Базеле заявлял о 20 000 членов, а в Америке, по слухам, было 30 секций с 500 членами. Однако каждый, кто знаком с подобными свободными организациями, знает, как склонны лидеры преувеличивать число своих последователей, и даже приведенные цифры членства не означали платного участия: в противном случае Генеральный совет был бы избавлен от финансовых затруднений.