Читаем Карл Маркс и большие данные полностью

В уже упоминавшихся «Фрагментах о машинах» Карл Маркс размышлял, как развитие технологического прогресса в условиях капитализма способствует отчуждению человека, сведению его личности до средства труда: «...будучи включено в процесс производства капитала, средство труда проходит через различные метаморфозы, из которых последним является машина или, вернее, автоматическая система машин (система машин, являющаяся автоматической, есть лишь наиболее завершенная, наиболее адекватная форма системы машин, и только она превращает машины в систему), приводимая в движение автоматом, такой движущей силой, которая сама себя приводит в движение. Эта автоматическая фабрика состоит из множества механических и интеллектуальных органов, так что сами рабочие определяются только как сознательные ее члены»126. Этот отрывок указывает, что машина на определенной стадии развития средств труда сама пронизана механическими и интеллектуальными органами, посредством которых она продолжает непрерывно развиваться и обновляться.

Ввиду стремительного развития технологий в современном обществе, науке и искусстве все чаще поднимается дискуссия о создании человеком полноценного искусственного разума и нашего с ним будущего взаимодействия. Конечно, сегодня мы еще далеки от того, чтобы изобрести машину с интеллектом человеческого Уровня. Однако прогресс явно не стоит на месте — в 50-х годах прошлого века была написана первая программа, играющая в шахматы, и спустя всего 40 лет компьютер прочно и навсегда занял пьедестал шахматного чемпиона мира, обыграв сильнейшего из гроссмейстеров. Начиная с 2015 года нейросети успешно выигрывают у профессионалов в го, игру с гораздо большим относительно шахмат количеством вариантов ходов и затрудненной оценкой текущих позиций. Недалек и час, когда компьютер будет обыгрывать человека в реальной жизни — игре с наибольшей вариативностью последовательностей.

Еще в 2014 году машина успешно прошла тест Тьюринга (хотя и не на полной «сложности») — то есть компьютерные «боты» и в общении становятся совсем не отличимы от человека, особенно учитывая происходящие изменения в формах обмена информацией.

В этой связи остро встают вопросы: сможет ли со временем искусственный интеллект полностью заменить человека? Имея абсолютные преимущества перед нами, такой искусственный интеллект мог бы оборвать человеческий род и сам стать вершиной эволюции, создавая все более умные и умные машины? А попади он прежде всего в плохие руки, смог бы подчинить мир воле своего хозяина?

Рассмотрим этот вопрос на следующем примере. Хотя проблема разума логически не сводится к тезису Тьюринга, для дальнейшего объяснения зададимся вопросом: «А может ли человек пройти обратный тест Тьюринга, т.е. обмануть машину, убедив ее, что не является человеком?» Ответ на этот вопрос будет зависеть от того, что мы считаем человеком и что машиной. Если попросить испытуемых перемножить несколько десятизначных чисел в уме, то любая современная машина тут же выдаст правильный ответ, а человек, не справившись с этой задачей, моментально провалит обратный тест

Тьюринга. Но если мы позволим человеку пользоваться достижениями цивилизации (в виде хотя бы смартфона с Интернетом) он успешно решит любую задачу и, скорее всего, при определенных условиях сможет притвориться машиной и успешно пройти тест. Но ведь в этом случае ему помогает вычислительная машина. А в случае, когда компьютер, проходивший тест Тьюринга, при обучении и выборе ответа обращается к массивам данных писем и разговоров огромного количества людей, не помогает ли ему человек и его коллективный разум — накопленные данные?

Как видим, различие между человеком и машиной весьма условно. Как уже было описано выше, рассматривая машину и человека с точки зрения экономики, мы видим, что современные роботы уже могут взять на себя большую часть физической работы людей, а компьютеры сильно повышают производительность умственного труда. Пока еще у машин есть проблемы с творческой частью производственного процесса, в котором, возможно, и спрятан ключ к созданию полноценного искусственного разума. Но если с развитием технологий и эта грань человеческого разума будет воспроизведена в машине, она в первую очередь станет «усилителем» творческих умений человека, подобно тому, как станок усиливает физические, а калькулятор — наши умственные способности.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Качели
Качели

Известный политолог Сергей Кургинян в своей новой книге рассматривает феномен так называемой «подковерной политики». Одновременно он разрабатывает аппарат, с помощью которого можно анализировать нетранспарентные («подковерные») политические процессы, и применяет этот аппарат к анализу текущих событий. Автор анализирует самые актуальные события новейшей российской политики. Отставки и назначения, аресты и высказывания, коммерческие проекты и политические эксцессы. При этом актуальность (кто-то скажет «сенсационность») анализируемых событий не заслоняет для него подлинный смысл происходящего. Сергей Кургинян не становится на чью-то сторону, не пытается кого-то демонизировать. Он выступает не как следователь или журналист, а как исследователь элиты. Аппарат теории элит, социология закрытых групп, миропроектная конкуренция, политическая культурология позволяют автору разобраться в происходящем, не опускаясь до «теории заговора» или «войны компроматов».

Сергей Ервандович Кургинян

Политика / Образование и наука