Карл обходчик подземелий 3

Каждые пять остановок, оканчивающихся на пять или ноль, были туннели. Каждый монстр с предыдущих остановок на этом участке выходил из поезда и выстраивался в очередь по расе, входя в туннели. В конце каждого прохода была дверь с щелью.

За дверью стоял монстр по имени Пука. Имани описала их как нечетких существ, похожих на гоблинов. Они были местными боссами. У каждого Пуки была куча флаконов с зельями, и он раздавал по одному каждому монстру через дверную щель, который затем брал флакон и проходил через вращающийся односторонний портал, который возвращал их на свою станцию.

Зелья оказались мощным, вызывающим привыкание успокоительным средством, зависящим от расы. Это объясняло, почему монстры, пропустившие свою остановку, паниковали. Монстрам разрешалось использовать только один флакон за раз, и каждый эффект длился ограниченное время. Имани сказала, что, похоже, препарат не активировался, пока они не пронесли его через портал. Таким образом, монстры получали свой флакон, проходили через портал, чтобы взять его, и как только кайф начинал проходить, они возвращались на вокзал, чтобы взять еще один.

Имани: В описании флаконов говорится, что если мобы не получат лекарство вовремя, с ними что-то случится. Они меняются физически. Это как с тигровыми личинками снова, но на этот раз все мобы на полу. Поэтому каждый раз, когда мы прерываем движение поездов, это запускает цепную реакцию вверх и вниз по линии для монстров, которые не могут получить свой флакон.

Карл: А Кракарен?

Имани: Она производит отдельные лекарства. Я предполагаю, что, поскольку каждый флакон специфичен для расы, есть другой босс района Кракарен.

на каждой из этих остановок. Я не был уверен в нашей способности противостоять ей, поэтому заставил команду отступить.

Элль: Мы могли бы забрать ее. Имани слишком робка. Я мог бы заморозить все это.

Имани: Монстры пука превращаются в гигантских коз, когда вы на них нападаете. Так что будьте осторожны, если столкнетесь с одним из них. Они жесткие.

Мы договорились вскоре снова встретиться в клубе «Отчаянный», чтобы они могли скопировать карту. Передавать информацию через чат стало слишком затруднительно.

Они пожелали нам удачи на Dismemberment Limited.

“Я не понимаю. Какой во всем этом смысл?» — спросила Катя после того, как я рассказал, что обнаружили остальные.

— У меня есть теория, — сказал я. «Мордекай рассказал нам, что в игру добавлены неигровые персонажи и монстры, и у них каждый раз появляются новые воспоминания. Верно? Но, в конце концов, они все равно независимые существа.

Это не безмозглые мобы, каких можно встретить в настоящей видеоигре.

Заставить одного или двух мобов что-то сделать, вероятно, легко. Но контролировать всю группу, вероятно, сложнее, чем кажется. У них есть эмоции, мотивация и собственная жизнь. Чтобы заставить их что-то сделать, они должны захотеть это сделать. Шоураннеры придумали этот уровень с поездами, но они хотели, чтобы монстры приходили и уходили каждые пять остановок, что усложняло задачу инженеров.

Им пришлось придумать универсальный способ добиться этого.

Почему бы не сделать их всех пристрастившимися к наркотикам? Теперь монстры стали более послушными и ходят по кругу и патрулируют по предсказуемой схеме».

— Значит, они собрали мобов на целый этаж и выгнали их?

— спросила Катя. «Это кажется… слишком сложным».

Я хмыкнул. «Все это чушь. Он задуман как идеальная, автономная экосистема. По крайней мере, на некоторое время. Я не знаю, когда эти ребята едят, спят или что-то еще. Но пол предназначен для того, чтобы сломаться в тот момент, когда люди начнут вмешиваться в систему. Имани говорит

они меняются, если не получают лекарства. Я подозреваю, что скоро мы узнаем, что это значит. Поезд приближается. Приготовься.”

Поезд почти бесшумно подъезжал к станции. Первый вагон гладкого белого поезда имел крутой угол аэродинамической формы, за ним следовали только два дополнительных вагона. Вся передняя кабина была стеклянной, как кабина подбородочной башни В-17. Через стеклянное окно мы могли видеть машиниста поезда.

Он был странным существом. Моей первой мыслью был мрачный жнец в пончо и маске. Он заметил нас на платформе в тот момент, когда мы увидели его. И хотя у него не было физических глаз, я чувствовал его взгляд на нас, пока мы ждали остановки поезда.

В отличие от цветных линий, мы могли войти в эту первую машину. На самом деле, как я понял, во всем поезде была только одна пара дверей, и они находились возле машиниста. Похоже, инженер был единственным существом на борту, по крайней мере, в этой первой машине. Он находился не в отдельной комнате, а просто в опущенной стеклянной секции спереди, с панелью управления перед ним, как обычный водитель автобуса. Он сел на маленькое, надувное сиденье. Стеклянная передняя часть поезда была спроектирована таким образом, чтобы во время движения поезда машинист мог смотреть прямо вниз и видеть проносящиеся мимо пути.

“Нет пожалуйста. Пожалуйста, не входите, — сказал он, когда дверь с шипением открылась.