Карл – обходчик подземелий

Выпейте это и добавьте один уровень к навыку Определения ценностей. Можно надеяться, что теперь вы поймёте, на что следует тратить деньги и что обладает реальной ценностью. Например, на беговую дорожку. Или шампунь.

Я немедленно внёс зелье в свой рабочий список и выпил. Показалось, что ничего не произошло, но, открыв свой инвентарь, я увидел, что обладаю новой способностью. Пусть первый уровень навыка и не открыл мне истинной ценности числившихся там предметов, но я умел рассортировывать их по степени ценности. Что я и сделал.

Под первым номером в списке стояла книга заклинаний Сияющая броня . Под вторым – косилка. Дальше шёл последний взрыватель «Хобгоблин», который у меня остался. Несколько следующих позиций занимали элементы гоблинского оборудования, захваченные в мастерской, в том числе один из столов. Я обозначил его как Стол инженера . Список не включал предметы, которыми я пользовался в данный момент, но я подозревал, что в противном случае его возглавила бы рубаха троллиной шкуры.

Покончив с нашими навыками и добычей, я решил прикорнуть на моей неудобной кушетке. Пончик, всё ещё возмущавшаяся по поводу клейма, свернулась в клубок рядом со мной.

«Вы монстр».

Я попытался выбросить достижение из головы. Ещё одна глупая шутка. Игру не волновало, что я убил детей. Она хотела, чтобы я их убил. Комната в мастерской была устроена так, чтобы произошло то, что произошло. Нам было предназначено убить их или иным образом очистить мастерскую. Нам было предписано или взорвать ту комнату, или поступить в точности так, как мы поступили. Это была ловушка, как прежде был ловушкой бульдозер. Те дети были помещены в ту комнату с этой самой непосредственной целью. Они существовали только для того, чтобы умереть. Мне не нужно обвинять себя, ощущать себя виновным. Пончик права. Моей вины нет. Нисколько.

Я взглянул на потолок. Кто‑то нацарапал на дешёвом пластике свои инициалы. Я подумал: кто бы это мог быть и зачем он вывел буквы? Жив ли он сейчас? Здесь не было знаков, и я не мог определить, откуда это помещение перенесено. Оно не ощущалось американским, но я не был уверен. Это было место из моего мира. Место, которое стащили чужаки.

– Вам меня не сломать, – произнёс я. – Вы можете искалечить меня или убить, но вы меня не сломаете.

Я повернулся набок, чтобы заснуть. Пончик теснее свернулась у моей шеи. Её новое подобие юбки врезалось мне в кожу, но это каким‑то образом успокаивало. Она мурлыкала так громко, что вибрация передавалась моим зубам.

Глава 19

Меня разбудило начало шоу на телевизионном экране.

– День второй, – объявило похожее на ящерицу оранжевое существо. Оно по‑прежнему говорило на необычной, едва понимаемой версии синдикатского стандартного языка. Всё равно что пытаться понять кого‑то, кто говорит с глубоким каджунским^[72] акцентом. Конечно, здесь всё говорилось на английском, но для моего мозга это мог бы быть хоть Клингон^[73].

– Как думаешь, нас сегодня покажут? – Пончик выцарапалась из кровати и устроилась на одном из стульев. – Мы подорвали половину Подземелья! Это должно чего‑то стоить, как по‑твоему? Честное слово, я так волнуюсь, что могу заплакать. Ну да, я сейчас заплачу.

Она соскочила со стула и направилась в сторону дамской комнаты, где её наверняка поджидал кошачий туалет.

Но через минуту ракетой влетела обратно из‑за угла.

– Карл, Карл! Он здесь! Он в туалете! В женской уборной. Убийца! Тот гад, который убил Ребекку В.!

Я прыжком вскочил на ноги. И тут же увидел голубую точку на карте, там, где были мы.

Как? Как я не заметил, когда проснулся?! Я же привык всё время держать взгляд на карте! Я мысленно врезал себе и кинулся вперёд, не сводя глаз с точки.

Обходчик Фрэнк Кью 

Это он, всё верно.

– Вперёд, – сказал я себе и взял курс на боковой коридор, где находились двери туалетов.

Мы встретились в холле. Виновато улыбаясь, этот человек вышел из туалета. Мы остановились на расстоянии пары метров и несколько мгновений только смотрели, оценивая друг друга. Пончик, вставшая между моих ног, зашипела.

Он был худощав, высок, но не так высок, как я. Около сорока. Судя по его манере держать себя, я определил его как военного или копа. Белокожий щёголь, он не брился несколько суток. Симпатичная внешность, хотя и ничего выдающегося. Шапочка «Сихокс»^[74] прикрывала то, что, как я догадывался, было плешью. На нём были грязные драные джинсы и чёрная футболка. Ещё у него имелись футбольные наплечники^[75], изготовленные из блестящего чёрного металла, несомненно, заговорённого. На плечах торчали шипы. Он носил тяжёлые бутсы, которые я с завистью рассмотрел.