Карл Великий

Начиная с III века в ходе своего перемещения саксы как народ-завоеватель продвигались от побережья в глубь страны через Хадельн к низовью Эльбы, а затем, форсировав ее, устремились на юг. Они расселились на землях между реками Эльба, Заале, Унструт, Гарц, Верхняя Лейне, Димель, Рур и Иссель, подчинив местное население. Об их пребывании говорят названия, например Сике или Гандеркезе в районе Бремена. По свидетельству жития святого Лебезина. важнейшего источника в изучении раннего периода миссионерства в VIII веке, саксы объединялись в союзы — швармы (Рейнгард Венскус) вестфалов, энгров и остфалов, к которым позже добавились еще трансальбинги, населявшие земли на противоположном берегу Эльбы. Им, правда, недоставало всеобъемлющего политического правления в виде королевства. Племена определяли свою судьбу на регулярно проводимом «народном собрании» вождей в легендарном Маркло, расположенном на Везере. Постоянное членение на эделингов, фрилингов и литов, или рабов, проводит четкую границу между завоевателями, эделингами и коренным населением — фрилин-гами и литами.

Саксы, точнее, отдельные швармы, с конца VI века вступали в постоянный контакт с франками; особенно на стадии завоевания Западной Фрисладции. Вплоть до залива Лауверс-Зе они попадали в сферу действия пипинидских мажордомов, которые позже, используя в качестве трамплина Тюрингию и Майнланден, создали пограничную зону с укрепленными епископиями в Бю-рабурге и Эрфурте после 740 года, а до этого с миссионерскими ячейками в Черсфельде и Фульде в 736 и 744 годах продвинулись как «духовный натиск» на Восток.

В период между 718 и 758 годами было совершено около дюжины кампаний против саксов (и фризов). В 753 году Пипину снова удалось получить для франков дань — теперь вместо коров триста лошадей. Данный факт имел серьезные последствия для перевооружения франкского войска и повышения его ударной силы — воины стали использовать лошадей в сочетании с копье-метанием, когда ноги всадника вставлены в стремена. Не вызывает сомнения, что именно конница стала существенным фактором боевой мощи франков, чем не в последнюю очередь объясняются успешные военные походы хорошо экипированных кавалерийских эскадронов. Правда, для развертывания требовалась соответствующая местность; на узких горных-перевалах, например, в Пиренеях или при ведении партизанских действий против саксов на топких пойменных лугах, на заболоченных равнинах и в густых лесах неизбежны были большие потери живой силы, лошадей. Требовались значительные запасы фуража.

Исходным плацдармом для миссионерской деятельности среди фризов являлись Утрехт и Девентер, а несколько позже Гессен и Тюрингия. Поэтому родственные саксонские племена пространственно находились в поле тяготения англосаксонского миссионерства. Отсюда действовали тесно связанные с Римской церковью миссионеры Виллиброд, основатель Эхтернаха (с 695 года миссионерствующий епископ), и Винфрид-Бонифаций: начиная с 732 года через свои школы и структуры несли веру в земли, населенные саксами. Правда, поначалу ярких успехов было не так уж много, несмотря на то что отдельные представители аристократии восприняли новое учение. В пользу этого открытого индивидуального миссионерства» говорят имена обоих Эвальдов — Лебезина и ставшего впоследствии широко известным Виллихеда, после кончины Винфрида-Бонифация занимавшегося миссионерством во фризском Доккюме, а некоторое время спустя переместившегося в восточные земли саксов.

Трудности, возникшие у миссионеров, были огромны. На тех землях жили люди, в сознании которых глубоко укоренились древние мифы и традиции, нравы и привычки, переходившие из поколения в поколение в устном предании. Их жизненные обстоятельства не в последнюю очередь определялись идолопоклонничеством и окрашенной анимализмом (поклонением священным животным) природой. Это в основном крестьянское, живущее скотоводством, охотой и рыболовством население, ориентированное на земные блага, плодородие и военную удачу, должно было открыться восточноэллинистической, изначально книжной религии, подчинившись Богу-избавителю, который, хоть и воспринимался как триединое начало, не терпел возле себя никаких других божеств да к тому же проповедовал этику, вступавшую в непримиримое противоречие с образцами поведения, утвердившимися на земле саксов (например, многоженство или кровная месть). Проповедь христианского учения о спасении могла споткнуться уже на непонятной терминологии молитвы «Отче наш», содержащей, коме «Отца», «небес» и «хлеба», такие понятия, как «грех», «вина» и «прощение», которые в саксонском языке не имели даже приблизительных словесных соответствий. Привнесенное извне мировоззрение, особенно в его претенциозной исключительности, воспринималось как критика и даже разрыв со своим прошлым. Оно разрушало исконное восприятие пространства и времени, ритм смены времен года, а также жизненный уклад в «открытом» мире богов и рвало нить, связывавшую живых и мертвых через их культ.