Карл Великий. Небесный град Карла Великого

Нужно ли говорить, что мои утренние чтения в королевских покоях прервались на неопределённое время.

Мы сидели в Суассонском замке, готовые сняться с места в любой момент, но приказа всё не было. Роланд ходил хмурый и как-то заявил на трапезе:

   — Еду в Бретань. Здесь службы для меня нет... и развлечений тоже.

Король прищурился:

   — Подожди ехать. Будет тебе служба. — И шепнул что-то ему на ухо.

   — О, Пресвятая Дева! — воскликнул тот.

Все непроизвольно вытянули шеи, пытаясь угадать, что сказал король, но безуспешно. А Карл с Роландом покинули зал, не закончив трапезы.

Я отправился в библиотеку и провёл там остаток дня. Но, как известно, горячие новости не любят жить среди пыльных фолиантов. Гораздо проще услышать что-то новое на кухне. Вечером, проходя мимо чуть приотворившейся двери, я услышал оживлённые пересуды кухарок на интересующую меня тему:

   — Женится, уж я вам точно говорю!

   — Она вроде не королевских кровей...

   — Гимильтруда тоже, знаешь, была...

   — Ну и где она теперь? Бьёт поклоны в монастыре.

   — А я слышала, что у этой новой голос, как у погонщика быков.

   — Откуда ж взяться ангельскому голоску, ежели из простых?

   — А я слышала, папаша ейный — герцог Алеманский.

   — Да нету давно уж герцогов в Алемании. Ещё Пипин их отменил.

   — Раскудахтались дуры, будто и в самом деле знают чего! — вмешалась камеристка Бертрады (я узнал её по голосу). — Отец девицы этой, герцог из Винцгау, а мать... Мать вообще из рода самого Меровея вышла. Понятно хоть вам скудоумным, что это значит?

   — Не глупее тебя. Наследник, значит, будет сразу двух королевских родов, да Меровеи-то от морского чудища произошли, не дай бог, с хвостом родится!

   — Вот казнят тебя за такую болтовню!

   — Да я ж «не дай бог» говорю. За что казнить?

   — А и точно: не везёт Карлу с наследниками: от первой жены горбун, от второй вообще не случилось.

   — Зато сам с лица милее не сыскать!

   — Да и не только с лица, поди!

Мне надоело заниматься столь недостойным делом, как подслушивание бабьих сплетен. Раздосадованный, я побрёл в свою каморку. Глупо и неуместно обижаться на короля, но... почему он больше не откровенничает со мной? Он опять отдалился. Именно в тот момент, когда показалось, что между нами возникло особое доверие. Значит, всё произошедшее — только заблуждение, обман, мрак и тлен. Влиять на сильных не удастся. Жизнь пройдёт никчёмно и бесславно, Имма никогда не подарит мне свою любовь...

Назавтра с утра, взяв хлеба и сыра, я отправился бродить по городу. Всё равно мои услуги никому не нужны.

Я обошёл весь Суассон. Снова был на той узкой улочке, где говорил с королём. Стоял, прислонившись спиной к шершавому серому камню, разминал в руках резной лист вьюнка. Мне казалось, что прекрасная незнакомка с королём должны проехать здесь ещё раз, но они так и не появились.

Вернулся в замок, когда уже вечерело. Управляющий странно посмотрел на меня.

   — Все, кто с Его Величеством, уехали утром, — объяснил он. — А ты чего остался? Кормить тебя здесь не будут. Иди вон в харчевню.

Вот это новость! Не лучше ушата ледяной воды на голову.

   — И куда же они уехали?

   — В Нуайон. А может, и дальше. Ваш король любит бродяжничать.

Тут я возмутился:

   — Это и твой король. Ты живёшь в королевстве Франков, не так ли? А тех, кто пытается разделить нашу страну на радость врагам, давно пора вздёрнуть на виселице.

Управляющий насупился:

   — Я человек занятой, мне некогда разговоры разговаривать. Иди в харчевню, там много таких же бездельников, как ты, они тебе всё расскажут и про королевство Франков и про тебя самого.

   — Я уйду! Только не раньше, чем заберу свои вещи и лошадь!

   — Какую ещё лошадь? Всех ваших лошадей забрали. В замке только наши лошади.

Если бы в тот момент я хоть на каплю усомнился в Карле — то пошёл бы пешком. Но я был твёрдо уверен: король не забудет о моём существовании. Ведь не забыл же он за несколько лет наш разговор о налогах кесарю. И я, отодвинув своего нелюбезного собеседника, бросился к конюшням, крича, что есть сил:

   — Конюх!

Он тут же возник в дверном проёме.

   — Мне нужна моя кобыла, та, что со звездой во лбу, — сказал я твёрдым тоном и прибавил: — Немедленно!

Как хорошо, что у неё была эта звезда. Вообще-то звездой продолговатое белое пятнышко назвать трудно, но мой уверенный вид и гневный голос сделали конюха удивительно понятливым. Через минуту я уже держал в руке повод лошади, на которой приехал сюда. Нужно было ещё сходить за мешком, но я опасался, что недобрый управляющий придумает ещё какую-нибудь каверзу с моей кобылкой, пока я хожу.

Мимо пробегала молодая служанка. Я схватил её за локоть. Собрав остатки уверенности, велел:

   — Принеси мои вещи из комнаты, что наверху у самой лестницы.

На неё моя наигранная властность не произвела никакого впечатления. Она прыснула самым неуважительным образом, но мешок всё-таки принесла.

В глубокой досаде, на ночь глядя, я покинул замок Карломана и поехал искать постоялый двор. Мне нужно было переждать темноту, а заодно — узнать дорогу до Нуайона.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ