Карл Великий. Основатель империи Каролингов

К тому времени в Ахене все шло как нельзя лучше. Шарлемань держал своих паладинов в полной боевой готовности; из них он сформировал командный резерв и в случае нужды немедленно отправлял кого-нибудь в путь. Они скакали без устали, когда сигнальные огни или почтовые голуби приносили тревожное сообщение. Король совещался с сенешалем Эберхардом. Все судебные дела он отдавал на рассмотрение дворцового совета. Но голод по-прежнему распространялся там, где его командиры не смогли накопить запасы продовольствия.

Они вызвали фризийские рыболовецкие флотилии в устье Рейна, забрали из армии новобранцев с оружием, чтобы охранять скирды пшеницы и стада крупного рогатого скота. Каждый деревенский чиновник вел строгий учет продовольствия в своем селении.

– Сатана бродит по земле, – заявляли крестьяне и собирались в церкви для молитвы вместо того, чтобы носить воду на поля.

От селения к селению разъезжали «государственные посланцы», уговаривая тех, кто накопил запасы, поделиться с теми, у кого их не было. Некоторые поддавались на уговоры, другие отказывались, ожидая еще худших времен.

«Подчиняться посланцам», – отдал приказ Шарлемань и подкрепил его делом. На его виллах имелись породистый скот и отборные лошади; его управляющие выращивали новую морозостойкую пшеницу; серфов заставляли бережно относиться к пчелиным роям и охранять рыбу в ручьях и речках. Фермы на вилле Шарлеманя являли другим пример того, что лучше всего выращивать на этой земле. Он приказал расположенные за виллами наделы земли предоставить семьям, переселившимся из Саксонии. Безземельные семьи он посылал на восток расчищать леса Саксонии. Из Аквитании люди уходили через горы, чтобы обосноваться в новой испанской пограничной области. Те, кто был болен, чтобы работать в поле, откармливали в лесах свиней.

Под этим гнетом Шарлемань задумался о собственной смерти и о том, что ждет его семью и владения.

В 806 году, не дожидаясь конца зимы, он созвал благородное собрание в Тионвилле, который располагался ближе к центру его владений, чем Ахен. Там он объявил о разделе так называемой империи между своими сыновьями, Карлом, Пипином и Людовиком. В этом отношении он следовал традиции Меровингов и примеру собственного отца.

Громадное наследство он разделил на три королевства. После его смерти сыновья должны будут править как короли там, где они прежде управляли землями в качестве наместников короля. Аквитания станет центром королевства Людовика, бывшая Ломбардия – центром королевства Пипина, а рейнские области – центром королевства Карла, которое на юге простирается до самого Тура. По-новому заботясь о состоянии границ, Шарлемань с особенной тщательностью определил границы будущих трех королевств. Кроме того, он предоставил Людовику горный проход в Южных Альпах, открывающий путь в Италию, а Карлу определил маршрут с берегов Рейна к перевалу Большой Сен-Бернар. Так он сохранил открытыми пути, по которым братья могли обращаться друг к другу за помощью.

Остальных членов своей семьи он защитил в типичной манере Шарлеманя. Его дочерям предоставлялись в полную собственность имения, о которых должны заботиться их братья, а сами они на законном основании могли выходить замуж по собственному желанию. Ни один внук или внучка не могут быть высланы, заточены, и им не может быть причинен никакой вред. Мир должен сохраняться в семье и ее владениях. Однако, пока он жив, вся власть будет сосредоточена в его руках; он примет покорность и подчинение как должное «от сыновей по отношению к своему отцу и от подданных по отношению к своему императору».

Так вот, вряд ли это последняя воля человека, стремившегося возродить Римскую империю или создать какую-нибудь другую империю. Этим своим поступком Шарлемань озадачил историков, как и в случае своей коронации. Действительно ли он намеревался разделить свое детище подобным образом или собирался в свой последний час назвать одного из сыновей императором? Шарлемань не дал ответа на этот вопрос.

Что касается его сыновей, то, похоже, Шарлемань не оказывал кому-то из них предпочтения перед другими. Карл, больше остальных походивший на отца – рослый отважный принц (его осуждали за то, что он молится с поднятой головой), – чаще других отправлялся на войну. Набожный Людовик получил самую сильную поддержку и, похоже, очень сильно в ней нуждался. Импульсивный Пипин, ревнующий к Карлу, постоянно спорил с папой Львом и вместе с тем успешно сражался в одиночку с беневентанцами, аварами и даже на море с мусульманами. Но все трое вращались в пределах своих будущих королевств.

Шарлемань энергично взялся за исполнение своего завещания, заставив лордов в Тионвилле дать клятву повиноваться, а Эйнгарду велел отослать копию Льву III для получения согласия последнего.