Карл XII. Последний викинг. 1682-1718

Понятовский вскоре смог убедиться, что отстранение Балтаджи удовлетворило самолюбие Карла, но не продвинуло вперед его дела. Русская партия в султанском окружении вновь усилилась; Толстой, вышедший из Семибашенного замка, успешно пресекал шведские интриги. Влияние французского посланника Дезальера падало, а позиции английского и голландского посланников, поддерживавших Толстого, напротив, усиливались. Англия и Голландия, привлеченные выгодными условиями торговли с Россией через Петербург, обещали царю помочь удалить Карла из Турции.

Следствием этого обещания стало письмо Ахмета III, отправленное Карлу в Бендеры:

«Самому могущественному из королей, поклоняющихся Иисусу, защитнику угнетенных и обиженных, покровителю справедливости в государствах юга и севера; сверкающему в величии, другу чести и славы и нашей Высокой Порты, Карлу, королю шведскому, которого предприятия Бог венчает счастьем.

Когда прославленный Ахмет, Наш чауш-паша, будет иметь честь представить Вам это письмо, украшенное Нашей султанской печатью, будьте уверены и убеждены в искренности Наших в нем заключенных намерений и знайте, что хотя Мы предполагали снова идти против царя с Нашими всегда победоносными войсками, но между тем этот государь во избежание справедливого чувства досады, вызванного в Нас его опозданием в исполнении заключенного на берегах Прута договора, возобновленного затем в Нашей Высокой Порте, вернул Нашей империи крепость и город Азов и пытался через посредство английского и голландского послов, Наших старинных друзей, заключить с Нами постоянный мир; Мы на это согласились и дали его уполномоченным, оставшимся в качестве наших заложников, Наше султанское утверждение, взамен такового, полученного из их рук.

Мы отдали достопочтенному и доблестному Девлет-Гирею, хану Буджакскому, Крымскому, Ногайскому и Черкесских земель, и Нашему премудрому советнику и великодушному сераскиру Бендерскому Измаилу[81] (пусть Бог продолжит и увеличит их великолепие и благоразумие) Наши ненарушимые и благотворные приказания относительно Вашего возвращения в Польшу, согласно Вашему первому намерению, которое было возобновлено Вами. Вы должны приготовиться уехать под покровительством Провидения, с почетным конвоем будущею зимою, чтобы вернуться в Ваше государство, позаботясь проехать по-дружески через Польшу.

Все, что будет Вам нужно для Вашего путешествия, будет Вам доставлено Высокой Портой, как деньги, так и люди, лошади и повозки. Мы Вас особенно увещеваем и советуем Вам приказать самым положительным и ясным образом всем шведам и другим, находящимся при Вас людям, не производить никаких беспорядков и никаких действий, которые прямо или косвенно могут повлечь нарушения этого мира и дружбы.

Вы этим сохраните Наше благоволение, значительные и частые знаки которого Мы постараемся Вам дать при первом представившемся случае. Наши войска, назначенные для сопровождения Вас, получат приказания, соответственно Нашим намерениям.

Подписано в Нашей Высокой Порте 19 апреля 1712 года».

Итак, через два с половиной года пребывания в Турции Карл вернулся к тому положению дел, какое существовало осенью 1709 года. Но это не смутило его.

Король ответил султану, что считает его величество слишком справедливым, чтобы отправить его с простым конвоем в страну, наполненную царскими войсками (Петр вопреки договору не только не вывел войска из Польши, но и ввел туда новые).

Султан, запертый в гареме с женщинами и евнухами и смотревший на все глазами селяхдара и великого визиря, был удивлен тем, что ему ничего не сказали про нарушение Прутского договора, и отправил в Польшу своих чиновников разведать, правда ли, что там находятся русские. Те возвратились и доложили, что так оно и есть. Разгневанный Ахмет приказал посадить русского посла в Семибашенный замок. Вновь была объявлена война против царя, подняты бунчуки, паши получили распоряжение вести к Дунаю 200-тысячную армию. Сам султан выехал в Адрианополь (Эдирне). Здесь ему представилось посольство от Августа II и Речи Посполитой — мазовецкий воевода с 300 человек свиты. Все они были арестованы и посажены в тюрьму. Казалось, Карл одним письмом вернул себе утраченное влияние.

Но селяхдар, благополучно переживший султанский гнев, хотел не воевать за азовские и молдавские степи, а отнять у Венеции Морею[82] и стать хозяином Венгрии. Для этих целей ему был необходим царь и совсем не был нужен Карл. Кёмюрджю открыто говорил, что следует выслать не только шведского короля, но и всех христианских послов в Стамбуле, которые являются, по сути, почетными шпионами, и что Турция нуждается лишь в торговых консулах, а не в посланниках. Почти все высшие чиновники Порты были ставленниками селяхдара, поэтому едва турецкое войско собралось в поход, во дворце послышались голоса, призывающие к миру.