Карло Гольдони. Комедии_Карло Гоцци. Сказки для театра_Витторио Альфьери. Трагедии

Заключающиеся в ней сильные трагические положения вызывали слезы, а буффонада масок, которых я, по своим соображениям, хотел удержать на подмостках, при всей вносимой ими путанице нисколько не уменьшила впечатления жестокой фантастической серьезности невозможных происшествий и аллегорической морали, несмотря на то что труппа Сакки, всецело строя свое благополучие на преувеличенной пародии доблестных масок, ощущала сильный недостаток в актерах, которые могли бы играть с должным умением, сдержанностью и чувством серьезные роли, а последние, при неправдоподобном содержании, занимают гораздо более ответственное положение, чем в правдоподобных сюжетах, и требуют от актера исключительного дарования при изображении правды, которой на самом деле не существует.

Как будет видно из дальнейшего, сказка «Король-Олень» начиналась с вольности в виде нелепейшего пролога^{36}. Произносил его старик по имени Чиголотти, человек странной внешности, хорошо известный в Венеции, собиравший вокруг себя толпы людей, рассказывая им грубым голосом старинные романы о волшебниках, и, делая это со смешной серьезностью, вставлял в свой рассказ массу бесконечных глупостей, аффектируя при этом тосканскую речь.

Атанаджо Дзаннони, исполнявший с редким мастерством роль Бригеллы среди масок труппы Сакки, изображал этого старика с неописуемым успехом, в совершенстве подражая ему в одежде, голосе, прибаутках, жестах и позах, что всегда производит на сцене большое впечатление.

Неоспоримый успех имеют даже тривиальности^{37}, освещенные с должной откровенностью и вставленные в пьесу так, чтобы публика видела, что автор отдавал себе в них полный отчет и смело ввел их в пьесу именно как тривиальности.

Многие места «Короля-Оленя» и прочих моих сказок, в которых я всегда применял неограниченную свободу, подтверждают этот мой взгляд, осуждая тех немногих, кто называл их глупыми пустяками, пошлыми и тошнотворными.

Для того чтобы не без удовольствия продержать в театре в течение трех часов восемьсот или девятьсот человек весьма различного культурного уровня и для того, чтобы оказаться полезным труппе старинных итальянских масок, необходимо по многим причинам бросать в землю семена весьма разнообразных растений. Мелкие писаки, привыкшие все поносить, наверно, обладают очень слабыми желудками, неспособными отделить и переварить в отдельности каждый род зерен в моих скромных представлениях, которые, каковы бы они ни были, пользовались успехом у публики.

Я говорю это вовсе не для того, чтобы утверждать, что сказка «Король-Олень», сочиненная по моему методу, непременно понравится в театре. Мне не надо предсказаний: она имела огромный успех. Поставленная труппой Сакки в театре Сан Самуэле в Венеции 5 января 1762 года, она была повторена шестнадцать раз подряд при переполненном зале и до сих пор ежегодно возобновляется.

Если моим благосклонным читателям пьеса эта покажется пустяком, я приму это с философским смирением.

Действующие лица

^{38}

Чиголотти — площадной рассказчик, лицо заимствованное, пролог представления.

Дерамо — король Серендиппа, возлюбленный Анджелы.

Анджела — дочь Панталоне.

Панталоне — второй министр Дерамо.

Тарталья — первый министр и личный секретарь Дерамо, влюбленный в Анджелу.

Клариче — дочь Тартальи, возлюбленная Леандро.

Леандро — сын Панталоне, придворный кавалер.

Бригелла — дворецкий короля.

Смеральдина — его сестра.

Труффальдино — ловчий, влюбленный в Смеральдину.

Дурандарте — волшебник.

Стража.

Охотники.

Народ.

Действие происходит в Серендиппе и его окрестностях.

Все действующие лица, кроме Чиголотти, одеты по-восточному.

Действие первое

Театр представляет небольшую площадь.

Явление первое (вместо пролога)

Чиголотти

(подражающий костюмом, разговором и жестами одному человеку, который обычно рассказывал сказки и романы народу на Большой площади Венеции, снимает шляпу, отвешивает поклон публике и, снова надев шляпу, произносит следующую речь)