Карло Росси

Когда Росси попытался хлопотать о наградах строителям театра, Волконский очень сухо заметил: «Двери все вообще худо отворяются и затворяются. В коридорах и сенях весьма холодно, а все сие производит в публике неудовольствие». Пока работы не будут закончены полностью, министр двора наотрез отказался награждать кого-либо.

Хроникер «Северной пчелы», не без одобрения министерства двора и дирекции театра, писал: «По первому опыту кажется, что в зале слышно было хорошо, не знаю, как слышно из лож разных ярусов. Дамы об этом еще не говорили; они жалуются только, что входы в ложи очень неудобны: должно протесниться в каждую ложу длинным коридором, который не шире иного дамского рукава. Но где в мире совершенство?» — иронически спрашивал писака булгаринской газеты.

Хромало и паровое отопление театра. Александровский чугунолитейный завод целый год должен был заниматься его ремонтом.

В начале 1836 года в вестибюле и под’ездах театра появились подозрительные трещины. С каждым годом они увеличивались. Директор театра Гедеонов просил министра двора произвести обследование здания театра. Создали специальную комиссию из лучших мастеров строительного дела. В нее вошли: строитель театра Росси, А. Монферан, А. Брюллов, К. Тон, Михайлов, Штауберт и Гальберг.

Росси на Заседаниях комиссии не бывал.

По мнению комиссии — с ним соглашалась дирекция театра — «надлежало бы все балконы Александрийского театра переделать в стеклянные галлереи, которые, предохраняя театр от сырости, вместе с тем уменьшали бы сквозной ветер, все еще нередко чувствуемый во время спектаклей, невзирая на многие сделанные для сего улучшения». Архитекторы предложили, кроме того, тщательно осмотреть «чугунные стропила и прочие железные укрепления». Железные аркады, на которых лежала крыша театра, были сделаны по проекту самого Росси, при консультации Кларка.

Гедеонов обратился к главноуправляющему путей сообщения Толю с просьбой прислать «инженерного офицера», чтобы ежемесячно осматривать стропила театра. Толь командировал генерала Гартмана. Опасения за прочность металлических связей оказались преувеличенными. Генерал Гартман доносил: «Чугунные и железные стропила найдены в полной исправности. Кроме некоторых промежуточных сжимов, кои сдвинулись с своих мест на одну четверть и до полдюйма». Генерал не придал сдвигу сколько-нибудь решающего значения.

Горизонтальные линии зданий на Александринской площади перебиваются вертикалями мощных колонн нового театра.

Колонны, поставленные на низкий цокольный рустованный этаж, поддерживают аттик, где высится выбитая из меди фигура Аполлона, стоящего в квадриге, которую везут две пары лошадей, — работа академика Пименова. По обеим сторонам от него были помещены фигуры, тоже выбитые из меди: Ураты, музы эротической поэзии, и Терпсихоры, музы хорового пения и танцев.

Стены по сторонам театра — плоские. На главном фасаде окна помещены в лоджии, с боков сделаны ниши для статуй: музы комедии Талии и музы трагедии Мельпомены — работа римского скульптора Трискорни. Верхнюю надстройку составляет невысокий, растянутый параллелепипед. По аттику расположены летящие гении с венками и пальмами в руках, между гениями — орел и лира, окруженные лавровыми венками.

Фриз покрыт трагическими масками и гирляндами. Здесь налицо любимые архитектурные формы и мотивы Росси: стройные колонны коринфского ордера, полуциркулярные окна, зажатые между пилястрами, и тематическая скульптура, прекрасно связанная с архитектурным образом.

Беложелтая окраска театра оттеняется зеленью газонов и яркими красками цветников.

Росси просил «у трех под’ездов новопостроенного театра устроить вместо булыжной деревянную мостовую, какая сдельна у дома аптекаря Имзена на Невском проспекте». Зодчий стремился к техническим усовершенствованиям, а чиновники-ревнители «казенного интереса» — к самой прозаической экономии, /[ело в том, что квадратная сажень деревянной мостовой стоила 20 рублей, а обыкновенной булыжной— только 4 рубля 50 копеек. Отказались даже от торцовой мостовой; площадь и улицы замостили булыжником. По бокам устроили тротуары из путиловской плиты с фундаментом и чугунными столбами. Под улицей проложили подземные трубы для стока вод, как и в других наиболее важных уличных артериях Санкт-Петербурга.

Внутри театр отделан роскошно. Плафон (с изображением Олимпа и Парнаса), был расписан Антоном Виги[22].

Украшение лож, причудливые атрибуты римского владычества — орлы, щиты и каски преторианцев, — арабески на дверях и балконе фойе делались по рисункам Росси. По его же рисункам расписаны плафоны в фойе, в царских и министерских ложах. Металлические украшения внутри здания были выполнены из зеленой выбивной меди и резного дерева.

Задний фасад упирается в новую улицу, которая тогда называлась Театральной; теперь улица эта носит имя «зодчего Росси».

По правой стороне Театральной улицы были выстроены здания военно-учебных заведений, по левой— департамента уделов. В нижних этажах зданий проектировались торговые помещения.