Карлос Кастанеда, книги 1-2 (ред. В.О.Пелевин, carlitoska)

Только тогда я осознал, что в комнате очень темно. Некоторое время я не был уверен, что мои глаза открыты. Я потрогал их руками, чтобы удостовериться. Я громко позвал дона Хуана и сказал ему, что с моими глазами что-то не так: я совсем перестал видеть, хотя только что видел его готовым меня ударить. Я услышал его смех справа над головой, а затем он зажег керосиновую лампу. Через несколько секунд мои глаза привыкли к свету. Все было как обычно: мазаные стены комнаты с развешенными на них лекарственными травами и какими-то странно искривленными сухими корнями; тростниковая крыша; керосиновая лампа, прикрепленная к балке. Я видел эту комнату сотни раз, однако сейчас я ощутил нечто уникальное насчет нее и себя. Впервые я не верил в окончательную «реальность» моего восприятия. Я бывал на грани этого чувства и, возможно, интеллектуализировал его в разное время, но никогда не испытывал серьезного сомнения. На этот раз, однако, я не верил, что комната была «реальной», некоторое время у меня было странное ощущение, что это сцена, которая пропадет, если дон Хуан стукнет меня по макушке костяшками пальцев.

Я начал дрожать, хотя не было холодно. Нервные спазмы пробежали по моей спине, в голове чувствовалась тяжесть, особенно сразу над шеей.

Я пожаловался, что чувствую себя нехорошо, и описал, что я видел. Он рассмеялся и сказал, что поддаваться испугу было жалким потаканием себе.

— Ты пугаешься, не боясь, — сказал он. — Ты видел олли, пристально смотревшего на тебя. Большое дело! Прежде чем наложить в штаны, подожди, пока столкнешься с ним лицом к лицу.

Он велел мне встать и идти к машине, не поворачиваясь в сторону воды, и ждать там пока он возьмет лопату и найдет подходящую веревку. Потом мы поехали к месту, где однажды пытались выкорчевать большой пень. В темноте мы продолжили его выкорчевывать. Я тяжело работал в течение нескольких часов. Мы так и не выкопали пень, но я почувствовал себя намного лучше. Когда мы вернулись и перекусили, вещи снова стали совершенно «реальными» и обыденными.

— Что происходило со мной? — спросил я. — Что я делал вчера?

— Ты курил меня, а затем ты курил олли, — сказал он.

— Извини?

Дон Хуан рассмеялся и сказал, что следующее, что я сделаю, — это потребую рассказать все с самого начала.

— Ты курил меня, — повторил он. — Ты пристально смотрел в мое лицо, в мои глаза. Ты видел огни, которые отмечают лицо человека. Я — маг, ты видел это в моих глазах. Ты, однако, не знал этого, потому что делал это впервые. Глаза людей не одинаковы. Ты скоро это узнаешь. Затем ты курил олли.

— Ты имеешь в виду того человека в поле?

— Это был не человек, это был олли, который звал тебя.

— Куда мы ходили? Где мы были, когда я увидел этого человека, я имею в виду этого олли?

Дон Хуан сделал жест подбородком, указав на пространство перед своим домом, и сказал, что брал меня на вершину небольшого холма. Я сказал, что сцена, которую я наблюдал, не имела никакого отношения к пустынному чаппаралю вокруг его дома. Он ответил, что олли, который «звал» меня, был не из этих мест.

— Откуда он?

— Скоро я тебя туда возьму.

— В чем смысл того, что я видел?

— Ты учился видеть, вот и все, но теперь ты собираешься потерять свои штаны, потакая себе. Ты покинул себя ради своего испуга. Может быть, тебе следует описать то, что ты видел?

Когда я начал описывать ему, каким мне показалось его лицо, он заставил меня остановиться и сказал, что это совершенно не важно. Я сказал, что почти видел его как светящееся яйцо. Он ответил, что «почти» — недостаточно и что виденье потребует от меня еще много времени и усилий.

Он интересовался сценой вспаханного поля и каждой деталью, которую я мог вспомнить о человеке.

— Этот олли звал тебя, — сказал он. — Я поворачивал твою голову, когда он шел к тебе, не потому, что ты подвергался опасности, а потому, что лучше подождать. Тебе некуда торопиться. Воин никогда не бездельничает и никогда не торопится. Встретиться с олли, не будучи подготовленным, — это то же, что напасть на льва, пукнув в него.

Мне понравилась его метафора и мы оба с удовольствием рассмеялись.

— Что случилось бы, если бы ты не отвел мою голову?

— Ты должен был бы повернуть ее сам.

— А если нет?

— Олли подошел бы к тебе и напугал бы тебя до одури. Если бы ты был один, он мог бы тебя убить. Так что пока ты не можешь защитить себя, тебе не следует бывать одному в горах или в пустыне. Олли может встретить тебя там одного и сделать из тебя котлету.

— Каково было значение действий, которые он выполнял?

— Глядя на тебя, он дал понять, что он тебя приветствует. Он показал, что тебе нужен ловец духов и сумка, но не из этого района; его сумка была из другой части страны. На твоем пути есть три камня преткновения, которые заставляют тебя останавливаться — те три валуна. И определенно ты сможешь приобрести свои лучшие силы в водных каньонах и оврагах; олли указал тебе на овраг. Остальная часть сцены предназначалась для того, чтобы помочь тебе определить место, в котором следует его искать. Я знаю теперь, где это место. Я возьму тебя туда очень скоро.