Карлос Кастанеда, книги 1-2 (ред. В.О.Пелевин, carlitoska)

Когда совсем стемнело, мы тихо вышли из машины и очень медленно углубились в пустынный чаппараль.

С места, где мы остановились, я мог разглядеть темные силуэты холмов по обеим сторонам. Мы находились в плоском, довольно широком каньоне. Дон Хуан дал мне подробные инструкции о том, как оставаться слитым с чаппаралем, и научил способу сидеть «в готовности», как он назвал это. Нужно было сесть, подогнув левую ногу под правое бедро и поставить ступню полностью согнутой правой ноги на землю, подняв колено вертикально вверх. Он сказал, что подогнутая нога выполняет роль пружины, которая подбросит тело, если потребуется мгновенно встать. Затем он велел мне сесть лицом на запад, потому что именно в этом направлении находится дом женщины. Сам он сел рядом со мной, справа, и шепотом сказал смотреть на землю перед собой, ожидая нечто вроде порыва ветра, от которого кусты зашевелятся. Когда это случится, я должен буду мгновенно вскинуть голову и посмотреть вверх. Там я увижу ведьму «во всем блеске ее зловещего великолепия». Дон Хуан употребил именно эти слова. Когда я попросил его объяснить, что он имеет в виду, он сказал, что, если я обнаружу волнение в кустах, я должен буду просто посмотреть вверх и тогда я увижу все сам, потому что «летящая ведьма» является таким необыкновенным зрелищем, что это не поддается никакому описанию.

Дул довольно сильный ветер, от порывов которого кусты шевелились не раз и не два. Каждый раз я вскидывал голову, готовясь к трансцендентальному переживанию, но ничего не происходило. Каждый раз, когда ветер шевелил кусты, дон Хуан энергично бил ногой по земле, крутясь и двигая руками, словно плетьми. Сила его движений была чрезвычайной.

После нескольких неудачных попыток увидеть ведьму «летящей» я уверился, что не стану сегодня свидетелем никакого трансцендентального события, однако, дон Хуан показывал «силу» так остро, что я не заметил, как прошла ночь.

На рассвете дон Хуан сел рядом со мной. Он, казалось, был совершенно изнурен. Он едва мог двигаться. Он лег на спину и пробормотал, что ему не удалось «пронзить женщину». Я был сильно заинтригован этим заявлением. Он повторил его несколько раз, и каждый раз в его тоне появлялось все больше уныния и отчаяния. Я начал переживать необычное беспокойство. Мне с легкостью передавалось его настроение.

Дон Хуан не упоминал ни об этом случае, ни об этой женщине несколько месяцев. Я думал, что он каким-то образом решил эту проблему сам. Но однажды я нашел его очень взволнованным. В совершенно не свойственной ему манере, он сообщил, что «черный дрозд» сидел перед ним предыдущей ночью, едва не касаясь его, а он даже не сразу проснулся. Искусство женщины было таким изощренным, что он совсем не чувствовал ее присутствия. Он сказал, что, к счастью, в последний момент он успел проснуться, чтобы подготовиться к чудовищной битве за собственную жизнь. Тон дона Хуана был почти патетическим. Я ощутил непреодолимую волну сочувствия и беспокойства.

Мрачно и драматически он сообщил, что у него нет возможности остановить ее и что в следующий раз, когда она придет, это будет его последний день на земле. Я пришел в уныние и едва не расплакался. Дон Хуан заметил мое глубокое беспокойство и засмеялся, как мне показалось, храбро. Он похлопал меня по спине и сказал, чтобы я не терзался, что не все еще потеряно, потому что у него есть еще одна карта, последняя козырная карта в этой смертельной игре.

— Воин живет стратегически, — сказал он, улыбаясь. — Воин никогда не берется за ношу, которую не может удержать в руках.

Улыбка дона Хуана имела силу разгонять тревожные мысли. Внезапно я ощутил радость и мы оба засмеялись. Он потрепал меня по волосам.

— Из всего, что есть на земле, только ты можешь оказаться моей последней козырной картой, — отрывисто сказал он, глядя мне прямо в глаза.

— Что?

— Ты — моя козырная карта в схватке с этой ведьмой.

Я не понял, что он имеет в виду, и он объяснил, что женщина не знает меня и что, если я поступлю так, как он скажет, у меня будет более чем хороший шанс «пронзить ее».

— Что ты имеешь в виду, говоря «пронзить ее»?

— Ты не сможешь ее убить, но ты смог бы пронзить ее, как протыкают воздушный шар. Если ты сделаешь это, она оставит меня в покое. Но не думай об этом теперь. Я скажу тебе, что делать, когда придет время.

Прошли месяцы. Я забыл этот случай, поэтому, приехав к нему однажды, был удивлен тем, что он выбежал из дома и, не дав мне выйти из машины, встревожено зашептал:

— Ты должен уехать немедленно! Слушай внимательно: купи ружье, или достань его любым возможным путем, но не бери свое собственное, понимаешь? Найди любое ружье, только не свое собственное, и привези его сюда как можно скорее.

— Зачем тебе ружье?

— Отправляйся сейчас же!

Я вернулся с ружьем. У меня не было при себе достаточно денег, чтобы купить новое, но один мой приятель одолжил мне свою старую двустволку. Дон Хуан даже не посмотрел на ее; он объяснил, смеясь, что был резок со мной, потому что черный дрозд сидел на крыше его дома и он не хотел, чтобы ведьма меня увидела.