Карлос Кастанеда, книги 1-2 (ред. В.О.Пелевин, carlitoska)

Но я уже знал, что нет никакого способа остановить начатое. Я действительно не знал, как вернуться к машине. Дон Хуан много раз менял направление движения, а общей ориентации по сторонам света было недостаточно. Я боялся заблудиться в горах. Я сел и первый раз в своей жизни испытал странное ощущение — вернуться к исходной точке, откуда все началось, не было никакой возможности. Дон Хуан говорил, что я всегда хочу иметь точку отсчета, которую можно было бы назвать началом, хотя на самом деле начала никогда и нигде не существует. Там, в горах, я понял, что он имел в виду — точкой отсчета всегда был я сам, а дона Хуана как бы никогда на самом деле и не было; и когда я смотрел на него в последний раз, он стал тем, чем по-настоящему и был — мимолетным образом, который исчез за холмом.

Я услышал тихий шелест листьев, и меня окружил незнакомый аромат. Я почувствовал тихое гудение давящего на мои уши ветра. Солнце, уже приближающееся к оранжевой полосе облаков у горизонта, исчезло за низкой тучей, а момент спустя появилось снова, подобное плывущему сквозь туман малиновому шару. Оно, как будто, стремилось попасть в просвет голубого неба, но тучи не давали ему времени, а затем оранжевая полоса и темные силуэты гор поглотили его.

Я лег на спину. Мир вокруг меня был таким спокойным, таким безмятежным, но в то же самое время таким чуждым, что я почувствовал себя подавленным. Я не хотел плакать, но слезы покатились сами.

Я оставался в этом положении несколько часов. Я был почти неспособен встать. Камни подо мной были твердыми; там, где я лежал, почти ничего не росло, а вокруг были густые зеленые кусты. Я мог видеть верхушки деревьев на восточных холмах.

Наконец, стало достаточно темно. Я почувствовал себя лучше. Фактически, я чувствовал себя почти счастливым. Полутьма была намного более успокоительной и защищающей, чем резкий дневной свет.

Я поднялся на вершину небольшого холма и начал повторять движения, которым дон Хуан меня научил. Мне пришлось бежать к востоку семь раз, прежде чем я заметил изменение температуры в моей ладони. Я развел костер и стал внимательно наблюдать — как советовал дон Хуан, обращая внимание на каждую деталь.

Шли часы, и я стал чувствовать усталость и холод. Я собрал довольно большую охапку сухих веток, положил их в огонь и придвинулся поближе к костру. Бодрствование было таким напряженным и интенсивным, что оно изнурило меня — я начал клевать носом. Дважды я засыпал и просыпался только тогда, когда моя голова начинала клониться в сторону. Я был таким сонным, что не мог больше наблюдать за огнем. Я попил воды и немного побрызгал на лицо, чтобы не спать. Мне удалось побороть сонливость только на короткое время, но я стал унылым и раздраженным. Я чувствовал себя крайне глупо, и из-за этого у меня возникло какое-то иррациональное разочарование. Я испытывал усталость, голод, сонливость и нелепую злобу на самого себя. Наконец я решил не бороться со сном. Я подбросил побольше сухих веток в костер и лег спать. Погоня за олли с его ловцом духов казалась мне в этот момент чем-то нелепым и диким. Я был таким сонным, что не мог ни думать, ни разговаривать с собой. Я заснул.

Спустя какое-то время меня разбудил громкий треск. Казалось, что шум, чем бы он ни был, раздался прямо над моим левым ухом — я лежал на правом боку. Я сел, окончательно пробудившись. Мое левое ухо гудело, оно было оглушено близостью и силой звука.

Судя по количеству сухих веток, которые все еще горели в костре, спал я недолго. Никаких других необычных шумов я больше не слышал, но оставался настороже и поддерживал огонь.

В какой-то момент я подумал, что, возможно, меня разбудил выстрел. Вероятно, кто-то следил за мной и выстрелил в мою сторону. Эта мысль была мучительной и вызвала целый поток рациональных страхов. Во мне крепла уверенность, что какие-то люди владеют этой землей, и, если так, они могут принять меня за вора и убить, или они могут меня убить, чтобы ограбить, не зная, что у меня ничего нет. Пережив момент ужасного беспокойства за свою безопасность, я почувствовал напряжение в плечах и шее. Я подвигал головой вверх и вниз, отчего мои позвонки издали довольно громкий щелкающий звук. Я все еще смотрел на огонь, но не видел в нем ничего необычного и не слышал никаких странных шумов.

После того, как я немного расслабился, мне пришло на ум, что, возможно, причиной всего этого был дон Хуан. Я быстро пришел к выводу, что это так и есть. Эта мысль заставила меня рассмеяться. Возник новый поток рациональных заключений, на этот раз веселых. Я подумал, что дон Хуан должно быть подозревал, что я могу передумать оставаться в горах, или возможно он видел, как я бегу за ним, и спрятался в скрытой пещере или за кустом. Затем он последовал за мной и, заметив, что я заснул, разбудил меня, сломав ветку над моим ухом. Я добавил еще веток в огонь и начал скрытно осматриваться, чтобы попытаться определить, где он, хотя и знал, что если он прячется, заметить его все равно не получится.