Карлос Кастанеда, книги 1-2 (ред. В.О.Пелевин, carlitoska)

Дон Хенаро посмотрел на меня и изобразил комический жест высматривания.

— Кто знает? — сказал дон Хуан. — Может быть, Хенаро расскажет тебе, что случилось с ним.

— Может быть, — сказал дон Хенаро и захихикал.

— Расскажи, пожалуйста!

Дон Хенаро встал, потрещал костями, выпрямляя свои руки, и открыл свои глаза до такой степени, что они стали круглыми и выглядели безумно.

— Хенаро собирается заставить пустыню дрожать, — сказал он и пошел в чаппараль.

— Хенаро намерен помочь тебе, — сказал дон Хуан доверительным тоном. — Он проделал с тобой то же самое в своем доме, и ты почти видел.

Я подумал, что он имеет в виду то, что случилось у водопада, но он говорил о неземном грохоте, который я слышал у дома дона Хенаро.

— Между прочим, что это было? — спросил я. — Мы смеялись над этим, но ты никогда не объяснял мне, что это.

— Ты никогда не спрашивал.

— Я спрашивал.

— Нет. Ты спрашивал о чем угодно, кроме этого.

Дон Хуан осуждающе посмотрел на меня.

— Это было искусством Хенаро, — сказал он. — Только Хенаро может делать это. Ты почти видел тогда.

Я сказал ему, что мне никогда не приходило в голову связывать виденье с необычными шумами, которые я тогда слышал.

— Почему?

— Видеть означает для меня видеть глазами, — сказал я.

Он рассматривал меня некоторое время, как будто со мной было что-то не так.

— Я никогда не говорил, что виденье связано только с глазами, — сказал он, покачав головой с недоверием.

— Как он делает это? — настаивал я.

— Он уже сказал тебе, как, — ответил дон Хуан.

В этот самый момент я услышал необычайный грохот. Я вскочил, и дон Хуан начал смеяться. Грохот был подобен грому обвала. Прислушавшись к нему, я сделал забавное наблюдение, что моя классификация звуков определенно связана с фильмами. Низкий гул, который я слышал, напоминал звуковую дорожку фильма, в котором целая сторона горы обрушивается в долину.

Дон Хуан держался за бока, как будто они болели от смеха. Громоподобный гул сотряс землю, где я стоял. Я отчетливо услышал грохот чего-то вроде огромного валуна, который катится вниз. Я услышал ряд новых сокрушительных ударов, которые создавали впечатление, что валун катится прямо на меня. Я испытал момент крайнего замешательства. Мои мышцы напряглись, все мое тело было готово к бегству.

Я взглянул на дона Хуана. Он глядел на меня. Затем я услышал самый ужасающий удар, какой я когда-либо слышал в своей жизни. Было ощущение, что громадный обломок скалы врезался в землю прямо позади дома. Все содрогнулось, и в этот момент у меня возникло очень необычное ощущение. На мгновение я действительно «увидел» валун величиной с гору прямо позади дома. Это не было изображением, наложенным на пейзаж. Это также не было видом настоящего валуна. Скорее это можно описать как образ гигантского валуна, созданный шумом. Я действительно «видел» шум! Необъяснимый характер моего восприятия вызвал во мне глубокое отчаяние и замешательство. Никогда в жизни я не представлял себе, что мои чувства могут работать таким образом. На меня напал рациональный страх, и я решил бежать, спасая свою жизнь. Дон Хуан схватил меня за руку и потребовал не убегать и не оглядываться, а смотреть в направлении, куда ушел дон Хенаро.

Я услышал новую серию грохочущих звуков, которые походили на грохот камней, падающих и громоздящихся друг на друга, а затем все снова стало спокойно. Через несколько минут дон Хенаро вернулся и сел. Он спросил, видел ли я. Я не знал, что сказать, и повернулся к дону Хуану, ожидая намека. Он пристально смотрел на меня.

— Я думаю, что он видел, — сказал он и засмеялся.

Я хотел сказать, что не понимаю, о чем они говорят. Я чувствовал себя ужасно расстроенным. У меня было физическое ощущение злости и крайнего неудобства.

— Я думаю, что ему нужно побыть здесь одному, — сказал дон Хуан.

Они встали и прошли мимо.

— Карлос потакает себе в своем замешательстве, — сказал дон Хуан очень громко.

Я оставался один в течение нескольких часов. У меня было время сделать записи в блокноте и обдумать абсурдность происходящего. После размышлений, мне стало ясно, что с того самого момента, когда я увидел дона Хенаро, сидящего под рамадой, ситуация стала какой-то фарсовой. Чем больше я раздумывал над этим, тем больше убеждался, что дон Хуан уступил контроль надо мной дону Хенаро, и эта мысль наполнила меня большими опасениями.

Дон Хуан и дон Хенаро вернулись на закате. Они сели рядом со мной, по бокам от меня. Дон Хенаро подвинулся ближе и почти прислонился ко мне. Его худое и хрупкое плечо слегка коснулось моего, и у меня возникло то же ощущение, что и тогда, когда он положил на мое плечо свою руку. На меня навалилась сокрушительная тяжесть, и я упал на колено дона Хуана. Он помог мне сесть прямо и шутливо спросил, не собираюсь ли я вздремнуть на его коленях.

Дон Хенаро, казалось, наслаждался — его глаза блестели. Мне хотелось плакать. Я чувствовал себя животным, попавшим в загон.

— Я пугаю тебя, Карлитос? — спросил дон Хенаро с интонациями действительной заботы. — Ты выглядишь, как дикая лошадь.