Карлос Кастанеда, книги 1-2 (ред. В.О.Пелевин, carlitoska)

— Дон Элиас! — крикнул я громко. Куры перепугались и рассыпались по двору с громким кудахтаньем. Небольшая собака подошла к изгороди. Я ожидал, что она залает, но вместо этого она просто уселась, наблюдая за мной. Я позвал еще раз, и куры снова раскудахтались. Из дома вышла какая-то старая женщина. Я попросил ее позвать дона Элиаса.

— Его здесь нет, — сказала она.

— Где я могу найти его?

— Он в поле.

— Где в поле?

— Я не знаю. Приходите к вечеру. Он будет дома около пяти.

— Вы жена дона Элиаса?

— Да, я его жена, — сказала она и улыбнулась.

Я попытался расспросить ее о Сакатеке, но она извинилась и сказала, что плохо знает испанский. Мне оставалось только сесть в машину и уехать.

Вернулся я около шести вечера. Подойдя к калитке я снова выкрикнул его имя. На этот раз он сам вышел из дома. Я включил магнитофон, который свисал с моего плеча в коричневом кожаном чехле, наподобие фотоаппарата. Судя по всему, Сакатека узнал меня.

— О, это вы, — сказал он, улыбаясь. — Как Хуан?

— Он здоров. А как ваше здоровье, дон Элиас?

Он не отвечал. Казалось, он нервничает. Внешне он был очень спокоен, но я чувствовал, что ему отчего-то не по себе.

— Хуан прислал тебя с каким-то делом?

— Нет, я сам приехал.

— Но чего же ради?! — Его голос выдавал самое искреннее удивление.

— Я просто хотел побеседовать с вами, — сказал я, стараясь говорить как можно более естественно. — Дон Хуан рассказывал мне о вас чудесные вещи, я заинтересовался и захотел задать вам несколько вопросов.

Сакатека стоял передо мной. Его тело было тощим и жилистым. Он был одет в рубашку и брюки цвета хаки. Его глаза были прищурены. Он казался сонным или, может быть, пьяным. Его рот был слегка приоткрыт, нижняя губа отвисла. Я заметил, что он глубоко дышит и как будто даже похрапывает. Мне пришла в голову мысль, что Сакатека действительно сильно пьян. Но эта мысль была нелепой, потому что всего несколько минут назад, когда он вышел из дома, он был очень собран и внимательно смотрел на меня.

— О чем ты хочешь говорить? — наконец спросил он.

У него был очень усталый голос. Он словно выдавливал из себя слова одно за другим. Я почувствовал себя нехорошо. Казалось, его усталость начала передаваться мне.

— Ни о чем особенном, — ответил я. — Просто приехал поболтать с вами по-дружески. Вы ведь приглашали меня к себе домой.

— Да, приглашал, но сейчас не то.

— Но почему же не то?

— Разве ты не говоришь с Хуаном?

— Говорю.

— Чего же ты хочешь от меня?

— Я думал, что, может быть, я смогу задать вам несколько вопросов.

— Задай их Хуану. Разве он не учит тебя?

— Он учит, но все равно мне хотелось бы спросить вас о том, чему он меня учит и узнать ваше мнение. Тогда бы я понял, что делать.

— Почему ты хочешь этого? Ты не веришь Хуану?

— Я верю.

— Тогда почему ты не попросишь его рассказать о том, что ты хочешь узнать?

— Я так и делаю. И он мне рассказывает. Но если вы тоже расскажете мне о том, чему он меня учит, то, может быть, я лучше это пойму.

— Хуан может рассказать тебе обо всем. Только он может сделать это. Разве ты этого не понимаешь?

— Понимаю. Но я также хочу поговорить с людьми, подобными вам, дон Элиас. Не каждый день встречаешься с человеком знания.

— Хуан — человек знания.

— Я знаю это.

— Тогда почему ты говоришь со мной?

— Я же говорю, что приехал как друг.

— Нет. На этот раз в тебе есть что-то другое.

Я хотел объясниться, но все, что я смог сделать, это неразборчиво бормотать. Сакатека молчал. Казалось, он внимательно слушает. Его глаза снова наполовину закрылись, но я чувствовал, что он всматривается в меня. Он едва уловимо кивнул. Затем его веки раскрылись, и я увидел его глаза. Он смотрел как бы мимо меня и небрежно притопывал носком правой ноги как раз позади левой пятки. Его ноги были слегка согнуты; руки расслаблено висели вдоль тела. Затем он поднял правую руку; его ладонь была открыта и повернута перпендикулярно земле, а пальцы — вытянуты и направлены в мою сторону. Он позволил своей руке пару раз качнуться, прежде чем вывести ее на высоту моего лица. В таком положении он задержал ее на секунду, а потом сказал несколько слов. Его голос был очень ясным, и все же слов я не разобрал.

Еще через секунду он уронил руку вдоль тела и замер в странной позе — он стоял на носке левой ноги, а его правая нога заходила за пятку левой, мягко и ритмично постукивая носком по земле.

Меня охватило неожиданное ощущение, своего рода беспокойство. Мои мысли стали бессвязными. Я думал о вещах, не имеющих никакого отношения к происходящему. Я заметил это и попытался вернуть свои мысли к действительности, но не смог этого сделать, несмотря на огромные усилия. Словно какая-то сила мешала мне сосредоточиться, чтобы размышлять связно.

Сакатека не сказал больше ни слова, и я не знал, что еще сказать или сделать. Совершенно автоматически я повернулся и ушел.

Позднее я почувствовал себя обязанным рассказать дону Хуану о своей встрече с Сакатекой. Дон Хуан расхохотался.

— Что же в действительности тогда произошло? — спросил я.

— Сакатека танцевал, — ответил он. — Сакатека увидел тебя, а затем танцевал.