Карлос Кастанеда, книги 1-3

— Это опять-таки другое чувство. Оно зависит от того, какого сорта личностью обладает воин. Мой бенефактор был человеком жесткой природы. Через это чувство он и накапливал силу. Все, что он делал, было сильным и прямолинейным. Он оставил мне память о чем-то проламывающемся сквозь вещи. И все, что с ним случалось, происходило таким же манером.

Я сказал ему, что не могу понять, как сила накапливается через чувство.

— Нет никакого способа объяснить это, — сказал он после долгой паузы. — Ты должен сделать это сам.

Он поднял фляги с пищей и привязал их себе на спину. Протянув мне бечевку с восемью кусочками сухого мяса, надетыми на нее, он велел мне повесить ее на шею.

— Это пища силы, — сказал он.

— Что делает ее пищей силы, дон Хуан?

— Это мясо животного, которое имело силу. Оленя. Уникального оленя. Моя личная сила привела его ко мне. Это мясо будет поддерживать нас недели, месяцы, если нужно. Жуй маленькие кусочки его время от времени и пережевывай основательно. Пусть сила медленно втекает в твое тело.

Мы начали путь. Было почти одиннадцать утра, когда дон Хуан еще раз напомнил мне о процедуре, которой я должен следовать.

— Следи за ветром, — сказал он. — Не позволяй ему сбивать тебя с шага и не давай ему утомлять себя. Жуй свою пищу силы и прячься от ветра за моим телом. Ветер не нанесет мне вреда. Мы очень хорошо знаем друг друга.

Он привел меня к тропинке, которая шла прямо к высоким горам. День был облачным, и похоже было, что пойдет дождь. Я видел низкие дождевые облака и туман высоко в горах, спускающийся в местность, где мы находились.

В полной тишине мы шли до трех часов дня. Пережевывание сухого мяса действительно придавало сил. А следить за внезапными изменениями направления ветра было до такой степени завораживающим занятием, что все мое тело стало ощущать изменения прежде, чем они действительно происходили. У меня было чувство, что я могу замечать волны ветра как своего рода давление на верхнюю часть груди, на бронхи. Каждый раз перед порывом ветра я чувствовал раздражение у себя в груди и в горле.

Дон Хуан остановился и огляделся. Сориентировавшись, он повернул направо. Я заметил, что он тоже жует сухое мясо. Я чувствовал себя свежим и совершенно не уставшим. Задание следить за переменами ветра было таким всепоглощающим, что я не замечал хода времени.

Мы вошли в глубокий овраг, а затем по одной из его сторон поднялись к небольшому плато на отвесной стороне огромной горы. Мы были довольно высоко, почти у самой вершины.

Дон Хуан забрался на большую скалу в конце плато и помог мне залезть на нее. Скала располагалась таким образом, что выглядела куполом над крутыми обрывистыми стенами. Мы медленно обошли ее. В конце концов я вынужден был передвигаться по скале на своем заду, цепляясь за поверхность подошвами и ладонями. Я обливался потом, и несколько раз мне пришлось вытирать ладони.

Напротив виднелась просторная неглубокая пещера вблизи вершины горы. Она была похожа на зал, вырубленный в скале. Это было образование из песчаника, которое ветры превратили в своего рода балкон с двумя колоннами.

Дон Хуан сказал, что мы там остановимся и что это очень безопасное место, потому что оно слишком неглубокое, чтобы быть логовом льва или других хищников, слишком открытое, чтобы там гнездились крысы, и слишком ветреное для насекомых. Он засмеялся и сказал, что это идеальное место для человека, поскольку никакое другое существо его не вынесет.

Он взлетел туда, как горный козел. Я восхищался его поразительной подвижностью.

Я медленно сполз со скалы на заду, а затем попытался взбежать на гору, чтобы достичь карниза. Последние несколько метров я преодолел из последних сил. Я в шутку спросил дона Хуана, сколько ему лет на самом деле. Достичь карниза так, как это сделал он, мог только сильный молодой человек.

— Я настолько молод, насколько хочу, — сказал он. — Это опять-таки дело личной силы. Если ты копишь силу, твое тело сможет выполнить невероятные задачи. С другой стороны, если ты растрачиваешь силу, то через некоторое время ты будешь толстым старым человеком.

Уступ был вытянут с востока на запад. Открытая часть напоминающего балкон образования выходила на юг. Я прошел на западный конец. Вид был великолепен. Дождь шел повсюду вокруг. Он казался занавеской из прозрачного материала, повисшей над низинами.

Дон Хуан сказал, что у нас достаточно времени, чтобы построить укрытие. Он велел мне собрать столько камней, сколько я смогу, и занести их на балкон, в то время как сам он собирал сучья для крыши.

Через час он построил на восточном краю выступа стену сантиметров в тридцать толщиной. Она была около шестидесяти сантиметров длиной и около метра высотой. Он сплел и связал несколько охапок собранных им сучьев и сделал крышу, подперев ее двумя длинными палками с развилками на концах. Еще одна такая палка была прикреплена к самой крыше и поддерживала ее у противоположного края стены. Все сооружение было похоже на высокий стол с тремя ножками.