Карлссон, который живет на крыше

— Подумать только, и есть же на свете такие типы, как мой братец! — сказала она. — Он предпочитает остаться здесь с Домокозлючкой и дядей Юлиусом, и с Карлссоном, который живет на крыше, вместо того чтобы отправиться в потрясающее путешествие с мамой и папой!

Малыш вырвался у нее из рук.

— Если уж у тебя есть самый лучший друг на свете, надо за ним присмотреть, — хмуро сказал он.

Не думайте, что он не понимал, каких усилий это ему будет стоить. Будет колоссально трудно — Карлссон, порхающий над головой дяди Юлиуса, и фрёкен Бокк. Да, тут в самом деле необходимо кому-нибудь остаться дома и решить все эти непростые вопросы.

— Понимаешь, Бимбо, это должен быть я, — сказал Малыш щенку, когда они уже легли спать и Бимбо шумно дышал в своей корзинке рядом с его кроватью.

Малыш протянул указательный палец и почесал Бимбо под ошейником.

— А сейчас нам лучше спать, — сказал он, — чтобы мы могли со всем справиться.

Но тут совершенно неожиданно послышалось жужжание моторчика и в окно влетел Карлссон.

— Ну и история! Чудеса, да и только! — сказал он. — Обо всем надо думать самому! Никто не поможет тебе вспомнить, если ты что-то забыл.

Малыш уселся на кровати:

— А что ты забыл?

— Что сегодня мой день рождения! Весь этот долгий день у меня был день рождения, а я даже не вспомнил об этом, так как никто не сказал мне хотя бы: «Имею честь поздравить…»

— Это еще что! — удивился Малыш. — Как может быть у тебя день рождения восьмого июня? Ведь у тебя был день рождения перед самой Пасхой!

— Да, так оно и было, — согласился Карлссон. — Но вовсе незачем носиться все время с одним и тем же днем рождения, когда есть столько разных дней на выбор. Восьмое июня прекрасный день для дня рождения, чем он тебе не нравится?

Малыш засмеялся:

— По мне, так пусть у тебя будет день рождения когда захочешь!

— Тогда, — сказал Карлссон, склонив просительно голову набок, — тогда я должен настоятельно потребовать мои подарки!

Малыш задумчиво вылез из кровати. Не легко было в такой спешке наскрести какие-нибудь подарки, которые понравились бы Карлссону, но надо было попытаться.

— Я загляну в свои ящики, — сказал он.

— Да, сделай это, — попросил Карлссон, принимая выжидательную позу.

Но тут взгляд его упал на цветочный горшок, куда он посадил персиковую косточку, и он тотчас набросился на него. Сунув указательный палец в землю, он быстро вытащил оттуда косточку.

— Мне надо посмотреть, насколько она уже проросла, — сказал он. — Ой, мне кажется, она проросла уже очень здорово.

Затем он так же быстро сунул косточку в землю и вытер свои испачканные землей руки о пижаму Малыша.

— Лет через десять-двадцать тебе будет прекрасно, — сказал он.

— Как так? — поинтересовался Малыш.

— Тогда ты сможешь лежать или спать в полдень в тени под персиковым деревом. Вот будет здорово, да? Кровать тебе все равно придется выбросить. Ведь никогда нельзя знать, какая мебель подходит к персиковому дереву… Ну как, нашел ты мне какой-нибудь подарок?

Малыш вытащил один из своих автомобильчиков, но Карлссон покачал головой — автомобильчик ему не понравился. Малыш перебрал по очереди свои игрушки, пытаясь подарить ему то конструктор, то пакетик с каменными шариками, но Карлссон всякий раз отрицательно качал головой. Тогда Малыш понял, что хотелось получить Карлссону, — револьвер! Он лежал в спичечном коробке, в самой глубине правого ящика письменного стола. Это был самый маленький игрушечный револьвер на свете. А также — самый-самый красивый. Папа привез его однажды Малышу, когда вернулся домой из заграничной поездки. Тогда Кристер и Гунилла долго-долго умирали от зависти, потому что такого револьверчика никто никогда не видел. Похож он был на настоящий револьвер, хотя и очень крохотный, а когда из него стреляли, то раздавался выстрел, точь-в-точь такой же громкий, как из настоящего.

— Непонятно, — говорил папа, — как он может так здорово греметь.

— Тебе надо быть с ним осторожней, — сказал он, вкладывая револьвер в руку Малыша, — не надо расхаживать по улицам, пугая насмерть прохожих.

По вполне понятной причине Малыш не стал показывать револьвер Карлссону. Правда, он и сам не думал, что это так уж хорошо с его стороны. Да, впрочем, это и оказалось совершенно бесполезным, потому что именно вчера Карлссон все равно нашел револьверчик, когда рылся в ящиках письменного стола Малыша.

Карлссону тоже показалось, что это очень красивый револьверчик.

«Может, поэтому, — решил Малыш, — он придумал себе сегодня день рождения».

И с легким вздохом вытащил коробок из ящика.

— Имею честь поздравить тебя с днем рождения, — сказал он.

Карлссон сначала взвыл от радости, потом, кинувшись на Малыша, стал яростно целовать его в обе щеки. А потом, открыв спичечный коробок, смеясь и кудахтая, вырвал оттуда револьверчик.

— Самый лучший на свете друг — это Малыш! — сказал он.

И тогда Малыш внезапно почувствовал такую радость и такое удовлетворение, словно ему самому подарили целую сотню револьверчиков. И он понял, что от всего сердца отдал Карлссону этот свой единственный маленький несчастный револьверчик, который так явно нравился ему.